|
.. Полюбишь - глянь, и вырвали, как волки, зглонули любимое, и душа оттого долго в крови... - Ну, сажайся! Брось кафтан-от. Разин скинул кафтан. В белой расшитой рубахе сел за стол. Старик придвинулся к столу: - Эх, и мне! Люблю котлы мяса да пряженину всякую с водкой ценной, и много, знаю я, будет плести за сим столом язык мой... - Не дам тебе, старый, много лгать! Надоскучило одной головой постельные думы думать. - Ириньица, пьем за тебя с дедом, а за деда пью особо, - убог он телом, да велик ум в ем... - Пьем, голубь! Как хошь, а после кажинной чаши, поколотившись, пококавшись кубками, целуй. Пили, ели, целовались. Старик, чтоб не глядеть на них, сидел боком. - Жги плоть, разжигай огнем! Он положил на тощие руки седую голову, закрыл глаза и пел: Нашей матушке неможется, На Москву ехать не хочется. Вишь, семи дворам начальница была: Самовольной распорядчицей слыла! - Дедко, пасись, - матерно не играй! - Не играю, Ириньица... Жги плоть огнем и не верь, гостюшко, словесам прелестников царских. "Не глад хлеба погубляет человека, глад велий человеку - бога не моля жити", - сказывают они. - Горбун столетний, чем твои разны слова, лучше играй песни! - Оно можно. А не боишься матюков? - Краше бранись, чем много о боге сказывать. Степанушко, целуй в губы, в титьки, всю-всю целуй, голубь... Старик запел: Пироги вдова Фетинья пекла, Да коровушка в избу зашла, Из квашни муку выпархивала, Ой, остачу вылизывала! Старик вскочил и пошел плясать. Не хватило Фетинье муки, Поймали Фетинью в клети. Ой, кидали на тесовую кровать Да почали Фетинью валять, С боку на бок поворачивати, Кулаками поколачивати! Юродивый потянулся к чаше с медом и сел. - А будешь ты, гостюшко, большим отаманом - чую я, - тогда не мене лжи и злобы воеводиной бойся лжи патриаршей. Будет та ложь такова - всенародная тебе анафема! - Слов не боюсь, старик! - Аль не ведаешь? Страшное слово, страшнее боя смертного... Худо от слова того зришь ли? Я же его зрю. Народ верит попам... Встав за тебя, руки его опустят топор противу бояр, когда грянет в московских соборах страшное ему слово да гул от него, яко многи круги от каменя, мотнутого в воду, пойдет по всей Русии... Попы подхватят московский гул, - ой, гостюшко, чутко ухо народа к вековой сказке!.. - Перестань ты, ворон горбатой! Кинь его, Степа... Дрема долит меня, и не хочу я без тебя, - уложи на постелю да сам ляжь со мной... - Не висни, Ириньица! - Не сердчай, голубь... Я одна, а ты приди! - Некуда мимо тебя - приду! Сегодня я твой... - Приди, сокол... голубь-голубой. |
