— Сейчас вылетит птичка! — бормочет он. — Добавляет десять фунтов. Внимание, мотор! Вы нажимаете на кнопку, мы делаем всё остальное.

— Слово, которое ты ищешь, начинается с «К», и это вся помощь, которую ты от меня получишь, — говорит Роберта.

— Ка... ка... кадавр. Кабан. Кавалерия. Канада.

Его спутница поджимает губы.

— Старайся. Ты можешь и лучше.

Он вздыхает и сдаётся, прежде чем досада на себя самого затопит его с головой. Сейчас ему простая ходьба даётся с трудом, что уж говорить о том, чтобы шагать и одновременно работать мозгами!

Они проходят сквозь дверь и оказываются в месте, которое и внутри дома, и снаружи.

— Балкон!

— Точно, — подтверждает Роберта. — Видишь, как легко получилось.

За парапетом простирается бесконечное море, сверкающее в тёплых солнечных лучах. На балконе стоят два стула и маленький столик. На столике — печенье и белый напиток в хрустальном графине. Он должен бы знать название этого напитка...

— Это угощение — приз! — объявляет Роберта. — Награда за проделанное путешествие.

Они усаживаются за столик друг напротив друга, охранники стоят наготове — на случай, если понадобится их помощь или если ему, кто знает, ни с того ни с сего вздумается кинуться с балкона вниз, на острые скалы. Там, на этих камнях, стратегически расположились солдаты с тёмным, тяжёлым оружием в руках — для его защиты, как объясняет Роберта. Он представляет себе, что кинься он с балкона — и эти стражи внизу тоже, пожалуй, станут обращаться к его останкам «сэр».

Роберта наливает белую жидкость в хрустальные стаканы — солнечный свет отражается в них, преломляется и бросает радужные блики на каменный парапет балкона.

Он надкусывает печенье. Вкрапления шоколада. Внезапно вкус и запах лакомства пробуждают целый ряд воспоминаний. Он думает о своей матери. Потом о другой своей матери. О школьном ланче. О том, как обжёг нёбо свежеиспечёнными печеньями. «Я люблю, когда они мягкие и горячие. Я люблю, когда они твёрдые и почти подгоревшие. У меня аллергия на шоколад. Обожаю шоколад».

Всё это — правильные утверждения. Но как же они могут быть правильными? Если у него аллергия, то как же он может помнить столько чудесных моментов, связанных с шоколадом?!

— Марафон загадок продолжается, — молвит он.

Роберта улыбается.

— Это уже почти полное предложение. Вот, попей.

Она протягивает ему стакан с холодной белой жидкостью, он принимает его.

— Ты подумал над своим именем?

Он потягивает напиток — и в то же мгновение, когда приятная жидкость орошает приставший к нёбу кусочек печенья, в голове его взвивается новый вихрь воспоминаний. Под воздействием этого нового вкуса сквозь сито его ума просеивается ещё сотня мыслей, оставляя за собой драгоценные бриллианты.

Машина с электрическим глазом. Он знает, как она называется! А это белое непонятно что — оно из коровы, правильно? Коровий сок. Начинается на «М».

Электрический глаз.

— Кам!

Коровий сок.

— Му!

Роберта с недоумением смотрит на него.

— Кам... му... — снова выдавливает он.

Её глаза сверкают пониманием:

— Камю?

— Кам. Му.

— Камю! Какое великолепное имя. Ты превзошёл самого себя.

— Камера! — наконец выговаривает он. — Молоко!

Но Роберта уже не слушает его. Сам того не ведая, он отправил её в куда более экзотичные дали.

— Камю, философ-экзистенциалист! «Жить до слёз». Браво, мой друг! Браво!

Он не может взять в толк, о чём она, но если Роберта счастлива, то он тоже счастлив.