– Брюхоногие. Ракушки. Древесные ракушки. В кору дерева вросли шероховатые деформированные конусы, из вершины каждого исходила паутина нитей. Над ней Дэйн заметил припухлость, которая раздувалась у него на глазах. Раздался хлопок – и шар опал. Кожу обрызгало круто соленым туманом.

– Лианы несут соленую воду, питание, чтобы они жили, – сказал Лоссин.

– Вы их здесь нашли? – спросил Дэйн. – Часть корневой системы?

Выражение лица Лоссина, когда он ответил, ничего Дэйну не говорило.

– Нет. Это построили татхи.

Построили? Дэйн почувствовал, как в животе зашевелился ком, и внутри у него защекотало, и появилось изображение Рипа. Общая реакция? Так как спросить было нельзя, он оставил эту мысль и вернулся к текущему моменту. Эти татхи были биоинженерами – специальность, которую Федерация жестко контролировала. Он повернулся посмотреть на лифт пристальнее, и заметил тонкое плетение волокнистых щупальцев, исходящих из кабины в тех местах, где она касалась дерева. Это объясняло светлый след на дереве и рвущийся звук: живая застежка‑липучка!

Дэйн посмотрел на Рипа и увидел, что тот вынул из своего кармана образец сьеланита и внимательно его рассматривает. Навигатор встретил его взгляд и выразительно поднял брови, потом вновь спрятал образец руды.

– Штотцу, может, придется сделать больше инженерной работы, чем он думает, – только и сказал Рип.

Дэйн еще думал, что это может значить, когда Лоссин повернулся и повел их вдоль мостика с узкой выгнутой крышей. К удивлению Дэйна, конструкция оказалась достаточно жесткой даже вдали от деревьев – она качалась, но не так, как терранские конструкции подобного типа. Под его ногами она ощущалась живой, и он невольно поджимал пальцы. А Туи не выражала другой реакции, кроме интереса, только когда она глядела вниз, ее пальцы крепче сжимались на его куртке. Биоинженерия для нее была не новой, она видала такое на Бирже, и для нее это было вполне естественно и даже желательно. Главным злом была для нее гравитация.

Лоссин привел их к одному из строений, похожих на тростниковую хижину, но не пригласил войти. К счастью, хотя они формально находились снаружи и температура была все еще очень низкой, дождь и ветер почти не проникали сквозь лиственный навес.

Тем временем подошли остальные Торговцы. Дэйн понял, что они все еще не вернулись в свой собственный лагерь, и еще раз пожалел о той ошибке, которую они с Рипом чуть не совершили.

Минуту они все стояли, потом Тасцин, предводительница, сделала знак своей команде, и после нескольких взглядов на терран все, кроме троих татхов, двинулись в разные стороны. Трое разошлись по плетеным мосткам, двигаясь в странном ритме, совпадавшим с качаниями. Другие поднялись по лестницам и зажгли огни. Через секунду в укрощенном ветре поплыл острый запах трав.

– Туи? Узнаешь запах?

Произнося эти слова, Дэйн ощутил, Что ее хватка у него на куртке слабеет. Забыв про аромат, он повернулся и увидел, что она начинает падать.

Рип, ближайший к ней, подхватил ее раньше, чем она хлопнулась на плетение, и мягко опустил. Она вцепилась в его руку, глаза ее были крепко зажмурены.

– Я падаю! – взвизгнула она так, что у Дэйна заныли зубы. – Не могу встать, да! Я падаю.

Трое оставшихся с ними Торговцев обменялись короткими репликами. Лоссин показал на Туи и спросил:

– Эта ригелианка. Живет раньше в переменной гравитации?

– Да! – крикнул Дэйн.

Лоссин склонил мохнатую голову.

– Мы тоже раньше. Дать ей нашего глостуина?

Рип поднял глаза:

– А для ее метаболизма это безопасно?

– Сейчас узнаю, – ответил Дэйн. Он включил рацию и попросил Джаспера передать вопрос Тау.

Через секунду он с облегчением доложил:

– Все нормально.