|
Он не понимает, что в Пекине нет более важного места, чем этот зловонный кусок земли. Есть только два пути: предаваться пустым мечтам или жить реальностью. Но и в реальной жизни может быть два пути: заботиться о собственном благе или жить ради блага всеобщего. Надо выбрать один из них и тогда не нужно будет оправдываться. Чего только не продавали на рынке! И горячее соевое молоко, и миндальное молоко, и ри-совую запеканку с финиками и горохом, и мучной кисель, и ячневую кашу. Все дымилось и вы-глядело очень аппетитно. Горошины, когда отрезали кусок запеканки, походили на рыбьи глаза и, казалось, ждали, что их вот-вот проглотят. Лао Ли стоял среди всего этого изобилия, смотрел и пил соевое молоко… 2 Лао Ли решился наконец перевезти семью, но никак не мог выбрать время для поездки в де-ревню. Каждое утро Чжан Дагэ сообщал что-нибудь новое: «Дом снят. Сходим посмотрим?» – Зачем? Ты не хуже меня разбираешься в этом. – Так непочтительно Лао Ли выражал свою благодарность. Однако Чжан Дагэ понимал, что за человек Лао Ли, и потому не только не сердился, но даже испытывал чувство гордости. – Три стола, шесть стульев, лакированный комод из вяза, правда, лак чуть-чуть облез. На первое время, надеюсь, хватит? Лао Ли только кивал головой. Когда же Чжан Дагэ сказал, что приготовлены даже чайник и чашки, Лао Ли понял, что по-ездку в деревню откладывать больше нельзя. Чжан Дагэ посоветовал ему взять отпуск на пять дней. Перед отъездом Лао Ли попросил Чжан Дагэ ничего не говорить сослуживцам, и тот обещал. От Северных ворот Лао Ли прошел к Южным : он хотел купить родителям что-нибудь любопытное, чем славится Пекин; с этим ему было как-то неловко обращаться к Чжан Дагэ. Хо-дил долго, но так ничего и не купил. Он не любил магазины, да и магазины, казалось, платили ему тем же. Входя в магазин, Лао Ли испытывал такое чувство, будто сейчас его кто-то укусит. В конце концов он купил немного фруктов, хотя понимал, что это не редкость и достать их можно не только в Пекине. И еще он купил шесть консервных банок с очень красивыми этикетками. 3 На другой же день все сослуживцы уже знали, что Лао Ли поехал за женой. Но слух пошел не от Чжан Дагэ. . Главным источником информации в отделе был Сно Чжао. В театр он всегда ходил по кон-трамаркам и получал их если не первым среди сослуживцев, то непременно вторым. Программа соревнований, которую раздавали работникам стадиона, неизменно оказывалась и у него. Отправляясь на стадион, в театр или еще куда-нибудь, он брал с собой газету и сворачивал в трубочку – специально для того, чтобы приветствовать знакомых. Хлопнет кого-нибудь по голове и изумится: – Вы тоже здесь? Чужие жены его интересовали чрезвычайно. Приезд семьи, с точки зрения Сяо Чжао, – сво-его рода домашняя выставка, и хотя на такие зрелища не выдают пропусков, он непременно дол-жен попасть туда первым. Спортсменки, официантки, актрисы – каждую из этих женщин следует оценить, как экспонат. Так же он смотрел на чужих жен – оценивал лицо, шею, руки, ноги и все прочее, что доступно постороннему взгляду. По ночам ему снились обнаженные женщины, и по-том он весь день рассказывал о них сослуживцам. Хоть бы Лао Ли скорей привез жену! Сяо Чжао сгорал от нетерпения. Обычно разговоры Сяо Чжао о женщинах сопровождались веселым смехом сослуживцев. Один только Лао Ли оставался равнодушным. Какая же у него жена? Сяо Чжао был заинтригован. Сяо Чжао и его поступки можно было сравнить с контрамарками: они приносили весьма ощутимую пользу, но ничего не стоили. Глаза, уши, рот могли быть расположены у Сяо Чжао как угодно, потому что он пользовался ими не как все, а по-особому. Глаза походили на две жареные фасолины. А какая у него была мимика! Когда он смеялся, казалось, что подбородок касается лба. Он считал себя красавцем, и из вежливости никто не решался это опровергнуть. |
