|
– Очень прошу вас, господин Чжан, уж вы постарайтесь. Я пойду поговорю с тетушкой Чжан, а вы посидите пока тут. – Она не взглянула на Лао Ли, но последняя фраза явно предназна-чалась ему. 2 Лао Ли забыл, о чем хотел говорить, он думал совсем о другом и сам не знал: восхищаться Чжан Дагэ или досадовать на него. Его готовность помочь людям достойна подражания, вот толь-ко методы вызывают досаду. Но, может быть, в этом обществе надо действовать именно так? Впрочем, любой обман, даже из добрых побуждений, погружает общество во мрак. И если вдруг засияет свет, людям больно будет открыть глаза. Чжан Дагэ рассмеялся. – Лао Ли, ты видел эту молодую женщину? До свадьбы, бывало, от нее слова не добьешься, а сейчас будто трещотка. Года еще нет, как замужем. Года! В конце концов… – Он не стал продолжать, предоставив Лао Ли возможность самому приходить в восторг от результатов этого брака. Но гость промолчал, занятый собственными мыслями. Никудышный врач отправил на тот свет человека. Неужели над этим не стоит поразмыслить? А он ищет, кто бы помог вызволить шарлатана… Но Чжан Дагэ истолковал молчание гостя по-своему, решил, что тот озабочен собственными делами. – Лао Ли, ты рассказывай! – О чем? – Да о себе. Почему ты все время грустный? – Не о чем мне рассказывать. Назойливость Чжан Дагэ становилась невыносимой. – Но я же вижу, что на душе у тебя тяжело, или, как теперь говорят, тоскливо. – В нашем обществе люди мыслящие не могут не тосковать. Кроме… – Лао Ли покраснел. – Я не в счет, – Чжан Дагэ рассмеялся, левый глаз его превратился в щелку, – хотя и я хоро-шо понимаю некоторые общественные явления. Можно, например, сказать, что общество погру-жено во мрак, поэтому всех охватила тоска. А можно еще так: всех охватила тоска, поэтому об-щество и погружено во мрак. Лао Ли не знал, что вернее. Общественные явления, мрак, тоска – какой во всем этом смысл? Может быть, мрак – всего лишь череда ненастных дней? – Все это элементарные… элементарные… – Лао Ли никак не мог подобрать слова, даже пот выступил на лбу. – Правильно! Все это элементарные истины. Но жить без них все равно что есть вареную баранину без соуса. Вкусно это? Лао Ли долго молчал, думая о своем. Элементарные истины не спасут нашу обескровленную культуру, так же как не спасли бы чахоточного лишние поры на его теле. Но об этом неловко говорить с Чжан Дагэ. Его вселенная – это его двор, а жизнь – сплошная суета, лишенная всякого смысла. Вообще-то Чжан Дагэ не плохой человек. Он хоть и мечется как насекомое во мраке, но никого не кусает. Было бы недостойно не поговорить с Чжан Дагэ после того, как он, Лао Ли, только что съел так изысканно приготовленную баранину. Элементарные истины – очень важная вещь. Ему стало смешно. Поесть, встать и раскланяться – неприлично, противоречит элементарной истине. Но ради этого кривить душой? Чжан Дагэ ждал ответа, и Лао Ли сказал, глядя на собственное колено: – Удачный брак или неудачный – все равно он порождает тоску, так не лучше ли совсем от него отказаться? Чжан Дагэ даже вынул трубку изо рта. А Лао Ли продолжал, наклонив голову; – Я не собираюсь заниматься обсуждением брачного вопроса. К чему тратить время на то, что вовсе не должно существовать! – Но это же коммунизм! – воскликнул, смеясь, Чжан Дагэ, хотя на сердце у него кошки скребли. В его представлении коммунизм неотделим от расстрелов, и это вполне естественно. Сначала обобществят землю, потом жен, а когда жены станут общими, свахи ни к чему, и их пус-тят в расход. – Это еще не коммунизм! – медленно, но уже более уверенно проговорил Лао Ли. – Я вовсе не мечтаю о прелестях любви. |
