Однако он тут же осознал, что она действительно беспокоится о нем.

Она протянула ему руку на прощание.

Держа ее за руку, герцог впервые заметил, что она не надела шляпу, как обычно принято здесь, что, видимо, было не в ее правилах, судя по строгости одежды. Волосы, уложенные большим узлом на затылке, удерживались заколками и небольшим голубым бантом.

Это сглаживало суровый фасон ее платья, придавало ей несколько беззаботный, веселый вид.

— Вы не представляете, насколько я благодарен вам, — сказал герцог, — за то, чему вы научили меня, и как я рад, что встретил вас.

Он произнес это с горячностью, удивившей его самого, и по тому, как метнулись над голубыми глазами ее ресницы, он понял, что смутил ее.

— Я буду ждать вас завтра на том же месте.

Она медлила с ответом, и он настойчиво сказал:

— Пожалуйста, не подведите меня!

— Я… я, может быть… не смогу прийти.

— Вы увиливаете, это не правда, — сказал он. — Вы говорили мне, что спите днем, поэтому мы могли бы встретиться в храме там же, в то же время, как и сегодня. Или чуть пораньше, чтобы успеть добраться до Карнака.

— Я… попытаюсь.

Она хотела уйти, но он все еще держал ее за руку.

— Я хочу, чтобы вы дали обещание — обещание, которое вы не нарушите. Именем какого бога египтяне дают обещание в таких случаях?

С легкой улыбкой на губах Ириза задумалась на мгновение и ответила:

— Тот — бог мудрости.

— А значит, и истины, и правды, — добавил герцог. — Итак, обещайте мне именем Тота, что вы придете завтра вечером и не заставите меня ждать и терзаться в сомнениях:

Действительно ли я видел вас, или мне все это пригрезилось, а разыскивая вас, приду сюда и не найду этого дома.

А не проявляет ли он излишнюю настойчивость, подумал герцог, заставляя ее давать клятвенное обещание. Она как будто прочла его мысли и сказала:

— Не стоит по такому… пустяку… беспокоить богов. Я приду, если моему отцу не станет хуже. В противном случае я пошлю кого-нибудь… передать вам, что я… задерживаюсь.

— Благодарю вас, — ответил герцог.

Взгляды их встретились, и она, будто внезапно осознав, кем он был, вспомнив о его титуле, чуть присела в небольшом реверансе.

— Доброй ночи, ваша светлость, — сказала она и прошла по тропинке между кустами к деревянному дому.

Герцог постоял, думая, что она обернется, поднявшись на террасу.

Еще ни разу женщина, уходившая от него, не скрывалась, не обернувшись, и он приготовился улыбнуться ей и помахать рукой.

Однако Ириза прямо через террасу вошла в полуоткрытую дверь дома.

К герцогу закралось тревожное ощущение, что боги, вероятно, способны и забрать то, что сами даровали, и он может никогда не увидеть ее вновь.

Вернувшись вчера на яхту, он после всех новых впечатлений с трудом мог сразу включиться в болтовню и смех гостей.

Они сидели на палубе и пили шампанское, и он сразу увидел, что Лили с ними не было, и понял, где она находится.

У него не было желания с ней общаться, поэтому он дождался, когда настало время переодеваться к ужину, и прошел прямо в спальную каюту, где камердинер уже приготовил ему ванну.

Он знал, что Лили услышит, как он разговаривает с камердинером, если она все еще оставалась в соседней каюте, и поймет, что он не присоединился к ней, хотя она и ждала его.

Лили была слишком умна, чтобы выказать свое недовольство, когда герцог присоединился ко всем перед ужином.

Она надела лучшее из вечерних платьев, которое очень ей шло. Белое, как и все ее наряды, оно было сшито с замысловатым изыском, кроме того, она украсила себя всеми своими драгоценностями, сверкавшими подобно звездам, что взошли в ту ночь над яхтой.