— Здравствуйте еще раз! — сказал он, наконец догнав ее. — Мы ведь с вами сегодня виделись?

— Здравствуйте! — сказала она, не поворачивая головы.

Некоторое время они двигались молча. Надя легко шла по тропке, а Лесков неуклюже прыгал возле нее прямо по склону. При такой нелепой ходьбе разговаривать было немыслимо, но он в нетерпении слепо ринулся в объяснение.

— Слушайте, — сказал он. — Я хотел спросить: вы что, сердитесь на меня?

Она ответила, не поворачивая головы:

— Ну вот еще! За что мне на вас сердиться?

Он продолжал, все более смущаясь:

— Может, мне показалось? Вы совсем по-другому держитесь, чем раньше.

— Не понимаю, — сказала она нетерпеливо. — Один раз вы уже извинились за грубость. А сейчас вы чего, собственно, добиваетесь?

Он хмуро ответил:

— По-честному, от вас лично я ничего не добиваюсь. Просто нам предстоит совместно работать над сложными проблемами и вот нужно установить хороший деловой контакт…

— Значит, это чисто деловая беседа? — сердито спросила она. — Тогда зачем вы выбираете такое неподходящее место? — Деловые разговоры лучше вести в кабинете Савчука при свидетелях. Если у вас имеются ко мне претензии, прошу их высказать именно там.

Он еще пытался продолжать объяснение:

— Ну, при свидетелях не обо всем можно. Мне вот кажется, что вами командуют настроения. Но почему на мою долю отпущены только плохие ваши настроения, непонятно.

— А я удивляюсь вашей проницательности, — отозвалась она еще сердитей. — Как это вы вообще разглядели, что у меня бывают настроения? Мне думалось, я для вас вроде винтика в вашем регуляторе, одна из деталей технологического процесса. Нужен этот процесс, волей-неволей приходится иметь дело со всеми его деталями, в том числе и с начальниками. Не нужен, можно и не обращать внимания, будто их и нет. Что разве не такое у вас отношение к людям?

Он даже вспотел от нелепости своего положения и раскаивался, что начал этот рискованный разговор.

— Вы, конечно, сами знаете, что сильно преувеличиваете, — заметил он, пытаясь улыбнуться. — Возможно, я суховат с людьми, но не с вами…

Надя быстро взглянула на него.

— Вам куда? — спросила она…

— Сюда, — проговорил он хмуро, показывая рукой на единственную тропку.

— А мне в другую сторону. До свидания!

И, прежде чем он успел ответить, она побежала вниз по склону. Оскорбленный, он посмотрел ей вслед и поплелся по тропинке. Так ему и надо! Раньше нужно проверить брод, а потом соваться в воду. И вообще, что ему за горе, какое у нее настроение? Он чуть ли не влюбленного из себя разыграл, она так, вероятно, и примет это.

— К чертовой матери! — мстительно сказал он вслух. — Сперва Анечка, потом Анюта, потом эта Надя, потом еще кто-нибудь. Когда ты наконец поймешь, что роль Казановы не про тебя? Оставь эти шутки Селикову. А о делах, в самом деле, можно дотолковаться и у Савчука.

Лесков давно скрылся за кустами, а Надя продолжала бежать, словно за ней гнались. Она влетела в комнату запыхавшаяся и красная. Катя, валявшаяся в постели после ночной смены, в испуге вскочила: она еще не видела подругу такой возбужденной.

— Все понимаю! — торжествующе крикнула Катя, спуская голые ноги на пол. — Был важный разговор с нужным человеком, так? Запиши под номером вторым, после Сережи, и не задавайся. Пока до десятого номера не доберешься, все равно не разрешу по-серьезному влюбляться! Рассказывай, рассказывай: кто и что?

Надя, раздеваясь, стала рассказывать. Катя жадно слушала, в нетерпении перебивала.