Войс нахмурилась:

— Погоди, а как тогда ты на компьютере печатаешь?

Я скорчил страдальческую мину:

— Это просто мука.

Затем мы пришли в зоопарк.

Войс с любопытством рассматривала животных. Зверинец оказался неплох в плане разнообразия, хотя я все это видел тысячу раз. Медведи — две штуки, один бурый, другой белогрудый, в разделенной стенкой клетке, слониха со слоненком, некрупный бегемот, пара львов, тигр, ягуар, два леопарда и самка снежного барса, ну и куча зверья помельче, даже пара пони для катания малышей. В общем, понятно, почему входные билеты по десять баксов: зверей много, особенно крупных, расходы большие.

Я смерил львов мрачным взглядом. Интересно, что хуже — умереть от монтировки или жить в клетке? Риторический вопрос для того, кто родился свободным, а вот у рожденного в неволе, который не знал ни бега по прерии, ни азарта охоты, может быть иная точка зрения на приспособление для смены колеса.

О, а вот и киоск с гамбургерами.

Покупаю три штуки, вынимаю котлеты. Первый гамбургер — булка, сыр и зелень — отправляется в хобот слоненку, затем я подныриваю под цепь ограждения и иду к медвежьей клетке.

Мой маневр замечает работник зоопарка, присматривающий за пони, и бежит на перехват, но я уже у клетки.

— Стойте! Не подходите близко!!!

Я ухмыляюсь и отдаю медведям по гамбургеру.

— Ага, еще скажите, чтобы я к барсу не подходил.

Медведи спокойные, берут угощение чинно и аккуратно. Выросли в неволе, тут все понятно.

Затем я двинулся к клетке со снежным барсом. Работник попытался меня оттащить, но я одной рукой — во второй котлеты — ухватил его за воротник и оторвал от земли.

— Есть такое правило — никогда не прикасаться руками к диким животным. Считайте, что я дикое животное. Ради вашего же собственного блага, хорошо?

До него дошло — не столько словами, сколько демонстрацией силы. Ничего удивительного: сила и доброе слово всегда доходчивей, чем просто доброе слово, эту истину я открыл задолго до Аль Капоне.

Барсиха поначалу не проявила интереса, но вскоре запах котлет, протянутых сквозь прутья, достиг ее носа. Судя по ее форме, зверей тут кормят по принципу «чуть меньше естественного рациона». С одной стороны, это правильно, чтобы не жирели, бегать-то негде и незачем. С другой — звери никогда не наедаются до отвала.

Барсиха вначале повела себя настороженно, так что мне пришлось стоять с вытянутой рукой минуты две. Наконец, она приблизилась и взяла котлету, после чего я скормил ей остальные.

Вытираю руки о бумажный пакет и отхожу от клетки — а за мной уже собралась толпа с телефонами.

— А че это вы тут столпились и снимаете? — улыбаюсь я. — Это был не смертельный номер, если что, снежные барсы на людей не нападают, вы не знали? Я совершенно ничем не рисковал.

Я вернулся к Войс и Нари и мы двинулись дальше вдоль клеток.

— Немного неожиданный поступок от того, кто охотится на львов с монтировкой. У вас с ирбисами какие-то специфические отношения? — спросила Нари.

Хм… Догадливая.

— А ирбисы среди кошачьих, с точки зрения стригоев, занимают особое место, — пояснил я. — Львы были смертельными врагами, тигры — просто врагами и пищевыми конкурентами, прочие кошачьи, которые нападали на людей, но боялись нас — те просто конкуренты. Но ирбисы никогда не нападают на человека, даже будучи раненными, разве что в очень исключительных случаях, с которыми я ни разу в жизни не столкнулся.