И дар её начал таять.

Сижу, молчу. Слушаю внимательно.

Марья чуть не плачет. Ко мне не обращается, не ждёт от меня сочувствия. Ульяне горе доверяет.

— Варя говорит, она не видит даже, когда мы с мамой ей напишем или позвоним! Мы ведь любим её, а это проще всего — увидеть тех, кто тебя любит… Такое и не ясновидящие умеют… Понимаешь, это как ослепнуть и оглохнуть. Мы мир совсем иначе воспринимаем… нам в школе доклады задают… сочинения… опишите, как видят мир люди с другим даром…

«Так, — думаю я, — совсем уже девка бредит». А глядят они с Ульяной друг на дружку, и вижу, сейчас обе разревутся.

— Ну-ка стоп! — говорю.

Обе на меня уставились.

— Марья! Это же не потворено на слепоту, как я понимаю?

— Нет, конечно, — вскинулась Марья. — Потворенность не отнимает всё целиком. Она локальная — на тему, на место… Да ведь её увидеть можно и снять! Даже самому!

— С вами, ясновидящими, такое — не из-за потворенности — бывает вообще? Или Варя первая?

Марья головой покачала.

— Крайне редко. Очень, очень редко. Но бывает.

— Ни с того, ни с сего? Или причина всё-таки есть?

Марья подумала.

— Тяжёлая депрессия. Манифестация психоза. Посттравматическое расстройство. Некоторые… эндокринные нарушения.

— И что из этого списка нашли у Вари?

— Что?

— Она в сестринском училище! — говорю. — Вокруг медики. Там что, нет никого, чтобы её обследовать?

— Есть, конечно…

— И что?

— Эндокринного расстройства нет. А психоз — слишком страшная и явная вещь, его бы весь колледж заметил.

— Ага, — киваю. — То есть остаются депрессия и посттравматика. Марья! Варя точно ничего не скрывает?

— Ч-что?

Марья всегда бледная как смерть, ни разу я румянца у неё не видел, но тут она как будто ещё белей стала. В пол-лица — совиные ясновидящие глаза. Ульяна встрепенулась, затревожилась. Кошка пёстрая к хозяйке на руки вскочила, лбом в грудь уткнулась, стала мурлыкать, успокаивать.

— Н-нет, — отвечает Марья, пальцы к виску прижимает. — Нет, Николай… как же это возможно? Ведь у неё отец, мать, я — все ясновидящие! Как она могла бы что-то от нас скрыть?! Мы первым делом все сразу смотреть стали!

— Ты сказала — Варя была сильней даже тебя.

— Да…

— А родители? У них дары какой силы?

Марья глаза закатила и на табуретке обмякла, будто в обморок собралась. Но не рухнула. Всё ж таки ясновидящие крепче, чем кажутся.

— Не настолько, — говорит Марья едва слышно. — Мы с Варей… в прадедушку пошли. Мама с папой… не настолько зрячие.

— Ясно.

— Что ясно?!

— Тихо, — говорю, — спокойно.

Есть у меня друг Витька Слободский, колдун-оперуполномоченный. Иногда звонит мне, когда помощь по моему профилю нужна.

От него я эту историю знаю.

Был случай: мужика машина сбила. Пьяный сдуру дорогу перебегал — ночью, в чёрной куртке и штанах. Водитель его не увидел. Да не в водителе дело. Сбитый встал из могилы, начал к людям приставать. Простите, да простите. Сам уже не помнил, у кого и за что ему прощение требовалось. Опасен не был. Застали его на улице, Витька вызвонил меня, я его быстро упокоил. Но перед тем Василич, полицейский ясновидящий, жмура допросил и рассмотрел получше.