|
И бывший муж Лисы, и новая жена бывшего мужа, и незнакомая пока что подруга Марина, и гадалка, и, собственно говоря, киллер… все эти люди теоретически могли желать зла Лисе… равно как еще несколько десятков человек, с которыми Лисовец пересекалась по работе. Восток, как известно, дело тонкое. А недвижимость еще тоньше: здесь материальное настолько переплетено с нематериальным и даже, если вспомнить Булгакова, мистическим. Словом, в данной ситуации нельзя было сбрасывать со счетов ни-че-го. И хотя мент со стажем в мистику не верит… или, скажем тоньше: не склонен верить… он не упускает из виду некую подоплеку, которая может иметь место в истории с Гадалкой и Слепым Киллером в Капюшоне, вышедшим из грозы… Ай, страшно, братцы, страшно! Жуть по позвоночнику. Энурез и диарея, не к ночи будь помянуты!
Но смех-то смехом, а дело темное: и мотивы не ясны, и фактов, мягко говоря, с гулькин пись. Проговоривши несколько часов кряду, испортивши несколько листов бумаги схемами и скуривши несколько пачек сигарет, партнеры пришли к тому же, с чего начали: нужно собирать информацию на окружение Татьяны и ее мужа. И дождаться информации о владельце накануне засеченного телефона…
– Хм… С утра, говоришь? – Купцов замялся. – Э-э-э-э… Ту т такое дело… – И какого рода «отмазка»? – поинтересовался быстро сообразивший что к чему Дмитрий. – Ты ведь, я так понимаю, намереваешься сообщить, что на завтрашнее утро у тебя несколько иные планы? – Да, понимаешь… Я бы и не вспомнил, кабы не этот адрес. Который Старовойтова. – А при чем здесь его адрес? – Я ж тебе говорил – аккурат в этом доме Иркина подружка живет. А я им еще на прошлой неделе обещал, что завтра с утра отвезу в «Мегу», прибарахлиться к выпускному. Короче, шопинг – не бессмысленный, но беспощадный. К моему карману. – Суду все ясно, – картинно вздохнул Петрухин. – И что же ему ясно? – А то, что завтра к гадалке я поеду один. – Здесь – к гадалке не ходи! – мгновенно повеселев, подтвердил Купцов. – Тем более, ты сам говорил, что не боишься всех этих колдунов, колдуний и колдунят. – А ты, значит?.. – Не то чтобы боюсь. Но, скажем так, опасаюсь…
Идея позвонить Лисе спонтанно возникла в одиннадцатом часу вечера. Продолжая изучать вышедший из-под своего пера «цветок зла», который Дмитрий предусмотрительно унес домой, он вдруг подумал, что именно сейчас вполне уместно позвонить Татьяне. Дабы дежурно справиться о ее состоянии, а главное – поподробнее расспросить о бывшем муженьке Старовойтове. Вот только Лиса на связь категорически не выходила… «А может, она того?.. Вопреки моим настоятельным рекомендациям переборщила со снотворным? И сейчас банально дрыхнет?» – успокаивал сам себя встревоженный Дмитрий, продолжая методично прозванивать телефоны… «Татьяна, отзовитесь… Это Петрухин. Позвоните мне, пожалуйста…» На самом деле Татьяна Андреевна не спала. Она всего лишь была очень и очень напугана. Но кто ее упрекнет? Даже не очень слабые мужики, попавши под обстрел, нередко меняют свои «взгляды на жизнь»: кто-то начинает путаться в опознании преступника, кто-то вламывает своих подельников, кто-то снимает собственную кандидатуру с выборов… вот так-то! Лиса была напугана и даже, кажется, не шибко рада попыткам Петрухина выйти на связь. Несмотря на то что сейчас в ее жизни, пожалуй, только он да Купцов были единственными людьми, к которым Татьяна могла обратиться не просто за формальным сочувствием, но и за конкретной помощью…
– Вечер добрый, Татьяна Андреевна. |
