— Я пришел к тебе с приветом / Рассказать, что солнце село, / Потому как было лето / И работать не хотело, — выдал с порога сияющий Купцов. — Сам сочинил! Как тебе?

Сидевшая за компьютером Яна нехотя выглянула из-за огромного монитора, озвучила лаконичную рецензию «На троечку» и вернулась к прежним занятиям.

— Хм… А цветы?

— Цветы на пять.

— Средний балл: четыре, — удовлетворенно тряхнул головой Леонид. — Проходной. Поэтому я прохожу и…

С этими словами он пересек кабинет и попытался по-свойски, как само собой разумеющееся, приобнять Яну за плечи.

Однако юрисконсультша ловко увернулась и, одарив инспектора отстраненным взглядом, попросила казенно-сухо:

— Леонид Николаевич, держите себя в руках.

— Лучше я буду держать в руках тебя!.. Погоди! А почему «Николаич»? — Леонид удивленно всмотрелся в «свою», как это ему с некоторых пор мнилось, женщину. — Ты чего сегодня такая?

— Какая?

— Ну… не знаю даже как сказать… Что-то случилось?

— Ничего не случилось.

— Просто… После нашей с тобой поездки мне показалось…

— Вам именно что «показалось», Леонид Николаевич!

— И ночь в мотеле — тоже? — с легким вызовом уточнил Купцов.

Асеева уставила глаза в клавиатуру и тихим, усталым голосом вопросила:

— Леонид Николаевич, а вы в курсе, что одинокие женщины иногда спят с мужчинами? И что, если вусмерть напуганная, крепко выпившая баба провела с вами ночь, это вовсе не означает, что так же она будет поступать и впредь?

— Такой, значит, оборот?

— Такой. — Яна снова подняла глаза. — Еще вопросы будут? Извините, у меня очень много работы.

— Да я, собственно, тоже… хм… по делу пришел, — замешкавшись было, тем не менее нашелся Купцов. Он отложил букет, сердито рванул молнию папки и достал из нее файловый кармашек с бумагами. — Вот, прошу.

— Что это?

— Ксерокопии наших с Петрухиным паспортов. ИНН-ов всяких. Согласно ВАШЕМУ, Яна Викторовна, указанию.

— Благодарю. Когда трудовые договора будут подготовлены, я ВАС вызову.

— Только соблаговолите предупредить заранее. У нас с инспектором Петрухиным, знаете ли, работы не меньше.

— Непременно.

— Ну тогда я пошел?

— Да-да, всего доброго.

— Цветы оставить? Или — в топку их? «Вместе с Каутским…»

— Как хотите…

Купцов лихо развернулся на каблуках и вышел из кабинета не громко, но звонко хлопнув дверью. Какое-то время после этого Яна неподвижно сидела, уставившись взглядом в оставленные на столе хризантемы, а затем вдруг уткнулась лицом в ладони и разрыдалась в голос…

Вот и поди пойми их, этих юристов!

Вечно у них де-юро не совместимо с де-факто!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Квартира в старом доме на улице Пестеля была огромна, мрачновата и выглядела неуютной и нежилой. В ней было полно тяжелой старинной мебели, картин, книг и безделушек из стекла, фарфора и бронзы. Высокие окна тонули в массивных складках бархатных штор, с портретов смотрели давно умершие люди…

Петр Николаевич явно пребывал не в духе. Но после того, как, встретив Петрухина и оставив его осматриваться в гостиной, прошмыгнул на кухню, где повертелся у холодильника и позвякал стеклом, слегка приоттаял и подобрел.

«Ну, блин, одно слово — европеец», — неприязненно подумалось Дмитрию.