— Обойдешься! Это сугубо мой копирайт. Ну и какие будут идеи?

— А какие тут могут быть идеи? Остается, собственно, фиг-да-ни-фига: попробуем проверить этого деятеля по авиа- и железнодорожным билетам. Может, Андрюша уже давно свалил в какой-нибудь Лондон или Рио-де-Жанейро. Вместе с сабелькой. И весь наш с тобой выпендреж последних дней — он совсем впустую.

— А вот это было бы очень печально.

— Чего вдруг? Отрицательный результат — он ведь тоже, того?

— Просто в день моего визита на Пестеля Анна Николаевна обещала нас финансово простимулировать. В случае, если мы вернем ее возлюбленного.

— Забавно, — хмыкнул Дмитрий.

— Что именно?

— А то, что точно с таким же предложением… стимульнуть, ко мне подкатывался Петр Николаевич. Правда, в его случае речь шла о возвращении сабли.

— Золотые дожди готовы пролиться со всех сторон, — картинно вздохнул Купцов, — и только этот чертов Андрей портит нам все показатели.

— Во-во… Форменная скотина. Ладно, давай-ка прижмись где-нить к обочине, я тебя сменю.

— С чего вдруг такая забота?

— А с того, что будешь звонить своему Денису Иванычу Свириденке. Пускай он максимально оперативно билетную тему прокачает.

— Напоминаю, что за бесплатно только птички поют.

— Угу. А еще дятлы стучат. Те, которые на вынужденном сотрудничестве… Не ссы, браток, мы за ценой не постоим. Вернее, Московцев не постоит. Хотя… — Дмитрий припомнил недавний спор/торг за размер вознаграждения и поморщился: — Хотя этот может. Постоять. Шведский, бля, подданный. От слова «поддать»…

Санкт-Петербург, 26 июля, вт.

Как известно, изначально латинским словом «стимул» именовалась заостренная на конце палка, которой римский крестьянин «стимулировал» быка на пашне, толкая ему острие в зад. Но в наши дни лучший стимул — деньги, желательно в конвертируемой валюте. Посему неудивительно, что уже на следующее утро, придя в контору, решальщики получили по электронной почте электронное же письмо от Свириденки. В коем письме находилось официальное подтверждение, что ни в какое Рио-де-Жанейро Русаков не уехал и в обозримом будущем не собирался. Равно как в Лондон и в другие загранпункты. По крайней мере билеты на ж/д либо авиатранспорт в загранку им пока не приобретались.

Более того, оказалось, что в текущем году Андрей вообще пределов отечества не покидал. Но вот в самих «пределах» передвигался достаточно плотно. Причем маршрут у Русакова был, собственно говоря, всего один: в Москву. И — самое интересное, что маршрутом этим он пользовался ежемесячно в первых числах каждого месяца: первого, второго или третьего числа…

— Ну вот и все, — подвел черту Петрухин, ознакомившись с распечаткой. — Осталось дождаться начала августа и встретить гражданина Русакова прямо у вагона «Красной стрелы»: здрасте, я ваша тетя.

— Вот именно, что надо еще дождаться. А это, извини-подвинься, около полутора недель ожидания, — возразил Купцов. — Продаст он сабельку-то за это время. К гадалке не ходи.

— Не пойду. Может, — легко согласился Дмитрий. Строго говоря, никакой уверенности, что сабля до сих пор находится у Русакова, не было. Вполне могло статься, что он ее уже продал, а деньги промотал или проиграл в карты. — И что ты в таком разе предлагаешь?

— Мы не можем ждать от моря погоды! — Купцов запустил на печать и снял с принтера несколько листов с фамилиями и данными паспортов. — Смотри!

— Что за расстрельные списки?

— Это я на свой страх и риск попросил Дениса Иваныча за отдельную плату установить по всем поездкам Русакова, буде таковые сыщутся, также и данные лиц, приобретавших билеты на соседние с ним места.