- Спросите вино из долины Бела, - сказала Текла. - Его всегда пьет мой отец. - Она говорила с ним по-английски, и поскольку Дрого был не в состоянии перевести ее слова на козанский, она сделала это сама.

Когда официант ушел, Дрого сказал:

- Вы удивительно свободно владеете обоими языками, а ваш английский просто великолепен! - Текла улыбнулась: - Моя мать была англичанкой.

- Тогда понятно. А по-русски вы не говорите? К удивлению Дрого, на ее лицо набежала тень. Глаза, которые при свете оказались не черными, как он думал вначале, а серыми, помрачнели. Потом она нехотя ответила:

- Немного, но я ненавижу этот язык… и людей!

Дрого был поражен. Ведь Козан и Россия граничили друг с другом, и ему казалось, что у них должно быть много общего. Но ему не хотелось затрагивать политические вопросы, и он поспешил переменить тему:

- Вы когда-нибудь были в Англии?

Текла покачала головой:

- Нет, но мне бы очень хотелось. Когда мама была жива, она часто рассказывала об этой стране…

Голос ее прервался, и Дрого понял, как она переживает утрату матери. Он тихо произнес:

- Моя мать тоже умерла незадолго до того, как я уехал из Англии. Поэтому я прекрасно вас понимаю.

- После ее смерти все так переменилось, - сказала Текла. - Но я не хочу об этом говорить… по крайней мере сегодня.

- Тогда поговорим о чем-нибудь другом, - согласился Дрого. - Вы, кажется, говорили, что здесь будут пляски?

- Сегодня козанцы празднуют день святого Витуса, и я знаю, что будет шествие, а потом пляски. До сих пор мне никогда не разрешали присутствовать на этом празднике.

- Тогда надо точно разузнать, где это будет. Можно спросить официанта, когда он вернется.

- Я спрошу его, - пообещала Текла.

Глядя на нее - она сидела напротив, - он думал о том, что эта красивейшая девушка из всех, кого он до сих пор видел, поступила очень опрометчиво, сбежав из дома - или из школы? - таким необычным способом. Он был уверен: не будь его рядом, она бы уже попала в беду. Многие мужчины, сидевшие за соседними столиками, не сводили с нее глаз. И взгляды эти ясно выражали их намерения. Он размышлял о том, на самом ли деле она столь невинна, как казалось. Если она играла с ним, то делала это с величайшим мастерством. И все-таки, наблюдая за ней, он не мог себе представить, что актриса, даже самая профессиональная, смогла бы разыграть такое искреннее любопытство и такое простодушное восхищение, которые светились в ее серых глазах.

Сочетание цвета ее глаз с темными волосами казалось совершенно необычным, хотя волосы и не были иссиня-черными, а сейчас, при искусственном освещении, отливали серебром; ее кожа, безусловно, доставшаяся ей в наследство от матери, была светлой, как у англичанок…

Его размышления прервал официант, принесший вино. Дрого поднял бокал:

- Ваше здоровье, Текла, и пусть окружающий мир всегда будет таким восхитительным и прекрасным, каким он вам кажется сейчас.

- Это чудный тост, а теперь я придумаю что-нибудь для вас! - Немного подумав, она подняла свой бокал: - Желаю вам найти то, что ищете, и пусть исполнится желание вашего сердца!

Дрого удивленно взглянул на нее:

- Ваш тост великолепен! Но почему вы думаете, что я что-то ищу?

- Я в этом уверена, - ответила она. - Угадать, что вы путешественник, нетрудно, потому что в Козане не бывает иностранцев - не путешественников. - Она замолчала и, улыбнувшись, снова заговорила:

- Мне почему-то кажется, что вы еще не нашли то, что ищете, и ищете долго.

- Я уже чувствую, что мне стоит спросить о своей судьбе цыганку у фонтана.

- Девушки говорят, что цыганки вечно предсказывают им встречу с «темноволосым, красивым незнакомцем», который украдет их сердце! - рассмеявшись, сказала Текла, а когда смысл сказанного дошел до нее, щеки ее зарделись, и она отвела глаза.