Разруливаю все оперативно. Журналиста Алексея – светловолосого, полноватого парня, сдаю на руки Мамонту и велю его покормить в нашей столовой. Он ждал в приемной больше часа, и наверняка не успел пообедать. Андрею показываю, куда встанет массажный стол – в мою комнату отдыха. Выдаю ему деньги на приобретение этого стола и обговариваю время нашего первого сеанса – днем в следующий понедельник.

Проводив массажиста, бегу к Михаилу Юрьевичу на занятия – это сейчас самое важное для меня. Он показывает мне несколько упражнений для расширения диапазона и укрепления связок, очень толково объясняет, как их нужно чередовать и почему именно в таком порядке. Заставляет меня потренироваться перед зеркалом, и лишь убедившись, что я все запомнил правильно, отпускает.

Я голодный, как бобик. Пока слушаю короткий доклад Полины Матвеевны о текущих звонках, успеваю выпить принесенный ею чай и съесть пару бутербродов. Из звонков, к счастью, ничего срочного – все это вполне ждет до следующей недели. Даже Лапин с конкурсом. А на часах уже начало пятого. Пора с журналистом пообщаться.

Хорошо, что парень попался понятливый, а может просто наш вкусный обед привел его в отличное расположение духа. Но поговорили мы с ним душевно. Он много расспрашивал меня о Вере, поскольку сам помнил ее плохо – коллектив у Комсомолки большой, все, как правило, в разъездах, на месте никто не сидит. Да и совсем мало она у них в редакции проработала. Но на похоронах Веры они с коллегами, оказывается, были, и даже к ее родителям подходили. Надо же… совсем ничего из того дня не помню, как в тумане был, и в голове остались только какие то отдельные фрагменты воспоминаний.

Рассказываю ему про Францию, о том, с каким сочувствием парижане отнеслись к гибели Веры и как они провожали ее в последний путь. Когда перечисляю Алексею имена известных людей, приславших соболезнования нашей группе, у того отвисает челюсть. О популярности нашей группы на Западе все в СССР, конечно в курсе, но масштаб до конца не осознают – даже, как выяснилось, журналисты одной из центральных газет. Довольствуются тем, что показывают в программе Время и пишет пресса. Молодежь еще «голоса» слушает, но разве там опустятся до того, чтобы наши достижения хвалить? Их больше всякий негатив про СССР интересует.

Про Трампа, конечно, молчу. Зато полиции и властям Франции от меня досталось. У нас же на телевидении и в прессе любят противопоставлять простой народ из стран Запада и их правящую элиту – вот это как раз тот самый случай. Поэтому нахваливаю французских коммунистов, социалистов, и профсоюзы, заодно и Миттерана – морально готовлю советскую общественность к скорой смене президента в дружественной нам западной стране.

Наше интервью неожиданно прерывает появление Розы Афанасьевны. Мадам сегодня в эффектной шляпке таблетке с вуалеткой и легком крепдешиновом платье в стиле 40 х. Туфли и сумочка тщательно подобраны к наряду – прямо хоть сейчас на обложку модного журнала. Ну, вот как эта женщина умудряется так выглядеть в ее возрасте, а? Просто поразительно! А сумочка кстати, знакомая – сам помнится ее в Лондоне выбирал.

– Ой, Вить ты занят? Ну, извини, дружок. Я могу сегодня Ладочку немного пораньше забрать? Нам с ней в одно место надо подъехать, а там до семи нужно появиться.

– Конечно, забирайте. Они там с Альдоной совсем заработались.

– А… ты не слышал последние слухи из Ялты?

– Нет.