— А какие есть предложения?

— Ну, совсем маленькая площадка нам не годится, не стоит размениваться по пустякам. Тем более, после Манчестера о вас точно заговорят и в прессе, и на телевиденье. А если еще интерес публики будет подогрет каким-нибудь скандалом…

Мы понятливо киваем и заинтересованно ждем конкретики. И Майкл не разочаровывает нас

— Уэмбли. Мне предложили Уэмбли на 10 апреля. Это единственная свободная дата. Сегодня там последний концерт Джона Денвера. Потом пройдет пара футбольных матчей, а с 14 апреля начнется Международный фестиваль кантри музыки.

Григорий Давыдович растеряно смотрит на Гора и неуверенно спрашивает:

— Майкл, какие матчи?! Вы ведь говорите о Conference Centre?

— Нет, господа. Речь идет о Большой Арене Уэмбли. Если бы нам предложили Conference Centre в котором всего две с половиной тысячи мест, я согласился бы, не раздумывая. Но стадион? Сможем ли мы собрать двенадцать с половиной тысяч зрителей, учитывая, что у нас на подготовку осталась только неделя?

— А больше никаких подходящих площадок нет?

— Лучшие места Лондона расписаны на месяцы вперед. То, что нам предложили Арену Уэмбли — просто невероятная удача. Но только сможем ли мы воспользоваться этой удачей? И готовы ли вы сами пойти на такой риск?! Провал первого серьезного концерта — это ведь не только финансовые потери, это в первую очередь удар по репутации молодой перспективной группы. А к провалу этого концерта может привести даже простой ливень, в апреле они здесь не редкость.

— Виктор, это авантюра чистой воды — Клаймич как всегда осторожен.

А я… я почему-то уверен, что у нас все получится. И в отличие от своих собеседников я совершенно точно знаю, что с 9 апреля в Лондоне установится отличная погода, здесь будет тепло и без осадков. Уж в этом айфон меня точно не обманул. Поэтому…

— Я бы рискнул. Такой шанс выдается не часто, и нам нельзя его упустить. Давайте лучше обсудим, что мы можем сделать для того, чтобы собрать полный стадион?

Гор смотрит на меня с неподдельным уважением. Клаймич с плохо скрываемым ужасом. И я его в чем-то даже понимаю. Одно дело — собрать стадион в Союзе, где мы уже популярны так, что без труда могли бы дать турне по всем крупнейшим городам Родины. А совсем другое — проделать такое же в чужой стране, где мы еще ни разу не выступали. К тому же Клаймич не был с нами в Нью-Йорке, и истинного масштаба нашей популярности на Западе он пока даже не представляет.

— Виктор, я не буду скрывать, что уже продумал ряд эффективных мер на случай вашего согласия. И вот, что я предлагаю…

Вот же хитрый американец! Это надо же такое придумать… Он предложил немедленно устроить утечку наших нескольких новых хитов прямо из стен студии. Сегодня же слить эти записи на радио и в дискоклубы якобы одним чересчур корыстным сотрудником Атлантик Рекордс. А назавтра устроить по этому поводу вселенский скандал. На волне разгорающегося скандала и интереса к нашей группе Гор разовьет бурную деятельность и начнет срочно пропихивать меня в разные ток-шоу на ТВ, и популярные музыкальные передачи на радио. В это время все свободные сотрудники лондонского филиала Атлантик Рекордс срочно займутся мерчем: организуют изготовление футболок с логотипом группы и Ленина, напечатают плакаты для продажи и афиши для расклейки по городу, найдут площади для размещения огромных рекламных плакатов. Ну и организуют продажу билетов на концерт. А мы, не откладывая, прямо сегодня начинам записывать новый диск, параллельно репетируя номера для концерта. Короче, все для фронта, все для победы.

«Мамонт», услышав о том, что мы начинаем заново записывать восемь песен, недоуменно морщит лоб

— Вить, так вы вроде в Москве уже все записали для диска?

— Нет, мой друг! В Москве мы всего лишь разучили восемь новых песен для концерта, сочинили их аранжировки, записали к этим песням минусовки, которые будут нашей страховкой на случай форс-мажора на концерте, ну, и демо версии для Гора.