— Ясно — я, наконец, нашел жвачку, и задумчиво сунул пластинку в рот.

— Ничего тебе пока не ясно! — дернул меня за пуговицу Веверс — Бобковские поставили видео — камеру в таможенной зоне, сами светиться не хотят. Выйдут чистенькими, если что не так пойдет.

— То есть, трясти нас таможенники будут, и если что — генерал ни при делах? — уточнил я.

— Да. Но ты им нужен, и они сделают все, чтобы довести дело до ареста — Веверс посмотрел на часы — А теперь слушай приказ. Поднимешь вселенский скандал. Разрешаю нахамить и даже подраться с таможенниками. Твоя задача — чтобы Филипп Денисович выполз из своего укрытия и засветился в операции. А дальше уже мое дело.

— Подраться? — нахмурился я — Нас же потом с дерьмом смешают! Я уже вижу заголовки в газетах — «Звезда зазвездилась!»

— Да, не будет никакого скандала — уверенно ответил генерал — Они вашу группу направят в новый накопитель, там других пассажиров нет. А у всех участников мои люди потом возьмут подписку.

Ясно. КГБ всех застращает. Но слухи-то по Москве все равно будут ходить. Что знают двое, знает и свинья.

— Так… а что они мне собираются… вменить? — поинтересовался я.

И тут я впервые в жизни увидел, как Веверс смутился. Лишь слегка, но тем не менее…

— У тебя в группе — замялся генерал — есть двойной агент. Не спрашивай, кто это. Он одновременно работает и на Бобкова и на меня.

— Ясно — я тяжело вздохнул. Опять кого-то из музыкантов поймали на чем-то запрещенном. Только второго Бориса Либермана мне не хватало… Неужели очередной «боевой педераст» в группе появился?

— И какую свинью этот агент нам подложил? — я зло посмотрел на «отчима».

— Не вам, а тебе. Кассету с порнофильмом.

Веверс глянул на часы и тут же заторопил меня — Давай, давай, пора уже. А то хватятся.

* * *

Нет, не хватились… Я как раз успел к тому моменту, как по ленте транспортера поползли первые чемоданы. Моя группа в это время с интересом вертела головой по сторонам, рассматривая блестящие стены с красивыми панно и лозунгами. Оформление аэропорта и впрямь было на высоте. «Быстрее, выше, сильнее!», «О, спорт — ты мир!», Мишка, приветливо машущий лапой гостям столицы. Во всем чувствовалось дыхание близкой Олимпиады. Всего год, и СССР покажет всему миру красоту и спортивные достижения страны. Не будет ввода войск в Афганистан, нет причин для международного бойкота. Тысячи спортсменов и сотни тысяч туристов приедут в Москву со всей планеты.

Я дождался своего чемодана, поставил его на багажную тележку, сверху пристроил спортивную сумку и переноску. И нас действительно, направили в совершенно пустой накопитель.

— Вить, а чего здесь так много таможенников? — мое благодушное настроение прервал озабоченный Клаймич.

И правда. У каждого из пяти постов для досмотра багажа стояла смена таможенников во главе с инспекторами. Все с рациями, и с какими-то напряженными лицами. Словно не родные советские граждане прилетели, а группа диверсантов из враждебной страны.

— Григорий Давыдович — я повернулся к директору — Вы же теперь снова курите?

— Да, а что? — удивился Клаймич.

— Дайте-ка мне свою зажигалку. И сигареты.

Забрав у обалдевшего директора пачку Мальборо и зажигалку, я сунул их в карман и быстрым шагом, первым из группы направился на досмотр. Альдона попыталась меня перехватить:

— Вить, а что происходит?!

— Сейчас здесь будет шоу.