|
Будьте спокойны, у нас все получится. Она произнесла хрустальным голосом: — Во всяком случае, это у вас получится. Я окинул ее гневным взглядом, прямая, чтоб сиськи заметнее, и в то же время надменная, чтоб зелен виноград, да, грамотные. Взгляд устремлен перед собой, и неважно, что там, главное — все равно интереснее, чем этот раздраженно вышагивающий прынц, возомнивший себя способным тягаться с ее женихом. А «это» выделила нарочито, как будто все остальное у меня прям рушится. — На это время вам выделят отдельный шатер, — сообщил я. — Не самый роскошный, у нас вообще таких нет, но и не солдатскую палатку. Она впервые повела в мою сторону глазами, я ощутил себя так, будто по моей морде стегнули свежей крапивой. — Спасибо за любезность, принц. — Господь создал Адама, — пояснил я с холодной любезностью, — а его забота о женщине сделала из него мужчину. Мы лишь продолжаем традицию. — Принц… — Если нужна особая помощь, — сказал я сквозь зубы, — вам помогут женщины. Если захотят, конечно. Она подняла на меня взгляд, жжение исчезло, взамен кожа ощутила приятное тепло. — Женщины? — Благородные женщины, — уточнил я. — Правда, почти все остались в той армии, что перекрывает дороги в наши королевства, но в нашей ударной тоже есть. Она переспросила с таким видом, что вот сейчас поймает меня на лжи: — Женщины в армии? Я хмыкнул. — Видели бы вы, как эти беззащитные создания, как мы говорим, сражаются!.. Мужчины говорят, нельзя становиться на пути у носорога и беззащитной женщины. Так что, все мы, может быть поневоле, но к женщинам относимся не только с восхищением, как к красивым коням, павлинам или сорокам, но и как бы с уважением. Она произнесла с холодком: — Не знаю, почему вы мне это говорите. — Дыкя ж дурак, — воскликнул я бодро, — во всяком случае, в вашей интерпретенции. А вы не красавица, как на мой взгляд искушаемого знатока и ценителя с линейкой в мозолистых руках труженика и принца-строителя флота. Нет, вообще, строителя, так значимей! Можно с прописной. Даже лучше! Тот, кто уверяет вас в обратном, просто брешет в надежде на пряник в виде благосклонного взгляда… или прочих благосклонностей, кто знает нравы имперских дочерей… — Императорских, — поправила она спесиво. — Да хоть кайзеровских, — ответил я гордо с видом удельного горного князька, который в своих соплеменных никого не боится и поплевывает сверху. — Так что можете успокоиться! Мне от вас ничего не надо, и нравиться я вам не собираюсь и не стараюсь. — Еще как не стараетесь, — сказала она ядовито. — А это значит, — заметил я, — можете не опасаться моих поползновений на вашу… эту, как ее… ага, женскую честь! Она поправила с достоинством: — Девичью. — Девичью? — переспросил я и с подчеркнутым недоумением смерил ее взглядом. — Это же сколько же вам лет… С виду вы вроде бы, гм… Ах да, у женщин многое не спрашиваем, оберегаемся… Так что, принцесса… — Аскланделла, — напомнила она. |
