|
Кони, укрытые кольчугами до середины бедер, где всего три отверстия: для репицы хвоста и для глаз, кажутся чем-то хищным, а за конницей бредут пехотные части, все с белых плащах с красными крестами на груди. На этот раз над головами нет леса копий с блестящими жалами, я распорядился везти их отдельно на повозках, выделенных специально для этой цели. Таким образом, копейщики налегке проходят в сутки на милю больше, а привалы для отдыха можно делать короче. Идут всё так же по шестеро в ряд, плотно, почти касаясь друг друга локтями, а со стороны вообще выглядят стальной рекой. С утра все мрачные, но за спиной на востоке уже покраснело небо, защебетали птицы, и вот-вот кто-то из самых голосистых и молодых воинов запоет походную песню, под которую сердце стучит часто и радостно, а ноги словно сами убыстряют шаг. Местные о приближении нашей армии узнают не раньше, чем мы оказывались рядом, потом в панике бегут в леса, бросая все нажитое, но самые отважные остаются и не прогадывают: мирное население я велел не трогать, разве что забирать для нужд армии запасы зерна, которые те не успели спрятать или увезти. Но дальше деревни и села тянутся абсолютно пустые, даже собак увели, а в мелких городах остались только священники. Усадьбы лордов обезлюдели, из леса иной раз доносится тоскливое мычание коровы или собачий лай. Норберт часто исчезает далеко впереди. Его конники идут небольшими отрядами, к тому же выпускают еще и разъезды по три человека, а он старается везде побывать и за всем уследить, благо самые быстрые кони у него и его людей. Я видел, как он пронесся вдали, похожий на низко летящего над озером стрижа, потом резко свернул в мою сторону, а я с удовольствием смотрел, как они с конем быстро укрупняются и растут в размерах. Он понял мой взгляд, сказал со сдержанной гордостью: — Мчаться на хорошем коне — все равно что мчаться по небу. Я оглянулся на мелькающего далеко в кустарнике леса Бобика, понизил голос до шепота: — Собаки наши лучшие друзья, но пишут историю кони. Он улыбнулся, поняв. — Кони дают нам крылья, которых у нас нет… Ваше высочество, разведчики нашли идеальное место для ночного отдыха. — Отлично, — сказал я. — Пусть указывают дорогу, если это не слишком в сторону. — Почти прямо, — заверил он. — Только на полмили дальше. Прибудем затемно. — Дольше поспят, — решил я. — А что вон там за туча? Слишком она какая-то… необычная. Он проследил за моим взглядом, посерьезнел, лицо стало строже. — Думаю, ваше высочество, то место стоит обойти стороной. — Да что там? — В той стороне монастырь, — ответил он, — куда, если верить слухам, ушел император Карл замаливать грехи. Я нахмурился, враз захотелось помчаться туда, вытащить бывшего императора и предать лютой смерти, такой вот из меня милосердец, но взял чувства в кулак и сжал посильнее. Кони наши идут быстро, из-за невысоких холмов поднялись башни монастыря, туча стала видна во всех подробностях: огромная и темная, в ней сверкают белые злые молнии, а на землю обрушиваются тяжелые удары грома. Норберт сказал со скупой усмешкой: — Крестьяне, что живут в деревнях вокруг монастыря, истолковывают по-разному, но все равно каждый уверяет, что за душу такого великого грешника идет ожесточенная борьба. |
