|
Норберт сказал со скупой усмешкой: — Крестьяне, что живут в деревнях вокруг монастыря, истолковывают по-разному, но все равно каждый уверяет, что за душу такого великого грешника идет ожесточенная борьба. Дескать, дьявол прислал своих из ада, чтоб утащить в преисподнюю, а светлые силы отстаивают, мол, человек покаялся, замаливает грехи. — А сами крестьяне, — спросил я с интересом, — не хотят разгромить монастырь и вытащить оттуда Карла? Он покачал головой. — Говорят, благодаря молитвам такого великого грешника у них скот начал давать двойной приплод! Саранча вовсе исчезла… а как там дальше пойдет, будет видно. Старые люди говорят, что иногда верх одерживают светлые, иногда — темные. Если победят светлые, грешник останется в монастыре, если темные — то сразу заберут с собой, они не больно церемонятся. Я выслушал, кивнул. — Как и мы. Вообще, похоже на схватку адвокатов с прокурорами. Одни доказывают вину и настаивают на тяжелом наказании, а другие приводят доводы в защиту. Он спросил с интересом: — Ваше высочество, а вы за кого? Я коротко взглянул на небо. — Знаете ли, барон, лучше такие вопросы не задавать. — Почему? Я посмотрел на него зверем. — Не прикидывайтесь овечкой, сэр Норберт. На некоторые вопросы отвечать трудно, потому что надо выбирать между «мне так хочется» или «я так считаю» и менее приятным «так надо». Он вскинул брови. — Все равно не понял. Вы мне на пальцах, ваше высочество. Для доступности. — Что вам все еще непонятно? — Непонятно, — спросил он голосом кроткой овечки, — хочется вам как? Я огрызнулся: — Сами знаете, как мне хочется. Как всем нам хочется!.. Мы же человеки, недавние питекантропы! — Ваше высочество, — спросил он испуганным шепотом, — а это хто? Я буркнул: — У отца Геллерия могли бы спросить, ленивец. Это та живая и разумная глина, что жила, охотилась и размножалась, пока Господь не вдохнул в нее душу. Он пригнул голову, будто Господь вот-вот погладит его молотом между ушей, спросил еще тише: — А разве Господь не в тот же день вдохнул душу… ну, как слепил из глины? — Конечно, — ответил я высокомерно, — в тот! Но что для нас тысяча лет — для Господа меньше одной доли секунды!.. Думаете, он сотворил мир за семь наших дней? Ну вы и наглец… — Ваше высочество! — А кто вы есть, барон, если возомнили, что Господь должен мерить свое божественное время презренными земными сутками?.. Ага, поняли?.. В общем, Господь сотворил Адама, а через пару минут, полюбовавшись на творение своих рук, вдохнул в него душу. Но Адам за это время успел наплодить тысячи таких же неотесанных, что разошлись по свету. Он пробормотал в затруднении: — Но… как? Евы тогда еще… Я вздохнул. — Дикий вы человек, барон. Господь Еву создал из ребра Адама потому, что все остальные попытки сделать женщину из глины… и не только из глины, проваливались. |
