|
— Брат от вас закрывается? — Это как? — спросил он, потом покачал головой. — Нет, от такого не закрыться. Он — это часть меня. Просто… как бы исчезает! Вообще. Был — и нет. Я бешусь, бросаюсь на стены, деревья и скалы, крушу все вокруг в ярости… но через несколько дней, недель или месяцев незримая ниточка возникает снова. — Может быть, — предположил я, — он исчезает только из этого мира? Он посмотрел злыми глазами. — А что, есть… Э-э, мне такое в голову не приходило… Значит, мы можем завоевать еще и тот мир?.. Я бы продал душу дьяволу, только бы тот помог мне отыскать брата! — Не делайте такого, — предостерег я. — Плата всегда оказывается выше оказанной услуги. — Я бы это сделал, — прорычал он. Ел он быстро, лесной пожар не так споро уничтожает сухие кусты, как он очистил блюда, а когда хозяин принес наконец заказанное мясо, взялся и за него, но уже без такого азарта. — У вас прекрасный конь, — сказал он с одобрением. — Как и этот пес, что чавкает под столом. Я что-то слышал о таких… Если он из тех, конечно. — У меня хороший конь, — согласился я. — Я возьму его, — сказал он просто, как о решенном деле, — а вам оставлю своего. Он тоже хорош, а еще в седельной суме найдете немало золота. Как видите, я беспримерно добр и щедр. — Но конь мой, — возразил я. — И отдавать не хочу! Он сжал в кулаке кубок, смяв, как листок бумаги, затем небрежно загладил выступы, словно это мягкий воск, и движением ногтя отправил шарик по всей столешнице на мою сторону. Холодея, я взял шарик в ладонь. Еще горячий, так металл сопротивлялся насилию, тяжелый. — Впечатляет, — признался я. Он неприятно искривил губы. — Как видите, мне лучше не перечить. — Уже готовитесь в короли мира? — спросил я. Он взглянул на меня с надменностью верблюда на ползущего у переднего копыта навозного жука. — Я уже давно готов. — Вас остановят, — сказал я. — Такого еще не родилось, — произнес он надменно. — И не родится. — Ох, барон, — ответил я с сильно бьющимся сердцем, — не рискуйте… Он поднялся, по виду — злой, давно ему не перечили, я тоже встал и посмотрел ему в глаза. Он не ударил, а отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Удар пришелся кистью в мою грудь, для видимости укрытую поверх доспеха Нимврода еще и кольчугой. Острая боль пронзила мне внутренности, кровь брызнула из рта и ушей. Меня пронесло, как брошенное полено, через все помещение, шарахнуло в стену. Бревна рассыпались, мое тело выпало наружу. Я хрипел и выл, такое ощущение, что кости переломанной грудной клетки срастаются с жуткой болью, темнеет в глазах, хотя, умом понимаю, незримый доспех не уступил внезапному удару, это внезапное ускорение швырнуло меня, а кровь осталась было на месте… Я поднялся на четвереньки, руки подломились в локтях. Только и увидел, как барон Родут легко вышел из таверны, на ходу доедая гусиную лапу. За ним выбежал с криком трактирщик, Родут щелчком отправил наполовину обглоданную кость ему прямо в лицо. |
