|
— А тебе зачем? Я шумно вздохнул, по пещере прокатился ветер, а угли из костра разметало по пещере. Мириам сперва отшатнулась в испуге, но когда поняла, что я еще не нападаю, кинулась сгребать угли обратно в кучу, словно вот сейчас вся каменная пещера вспыхнет жарким огнем, и мы все сгорим в жутких корчах и с жалобными криками. — Женщина, — сказал я со скукой, — ты точно не скрываешься за кражу или другие непотребные, судя по твоему виду, деяния? — Нет… — Тогда почему такие вопросы? — В Иглеазе, — ответила она. — Это где? Она махнула рукой: — В той стороне. Маленький такой городок, даже не городок, а так, поселение, зато на перекрестке дорог перед Большой Пустыней. Я кивнул, в следующий полет посмотрю, где этот Иглеаз. Относить эту отважную дочь степей придется глубокой ночью. Правда, есть небольшая, но серьезная загвоздка… Мириам спросила внезапно: — А у тебя есть имя? — Имя? — удивился я. — Есть… А зачем тебе? — А как к тебе обращаться? Просто дракон? Или ящерица? Рептиль?.. Я подумал, кивнул: — Да, конечно. Зови меня Шумилом. Это… подходит. Она чуточку улыбнулась. — Ну вот и хорошо. Шумил — вполне для крупного рептиля. Итак, Шумил, что ты планируешь дальше? Я подумал, почесал голову. — Ну, раз мы с тобой договорились пока не есть тебя… — …а сперва откормить, — подхватила она, видя, что я запнулся, — вы, рептилии, как и все мужчины, предпочитаете упитанных, хоть и засматриваетесь на худеньких, то ты будешь мне носить много хорошей еды… — …пока ты не сбежишь, — прервал я. — Думаешь, не понимаю? Нет уж, никуда ты не сбежишь… Даже если бы могла. Она вскинула голову и посмотрела мне в страшные глаза прямо и с вызовом. — Почему? — Люди побоятся тебя принять обратно, — сказал я. — Логика проста: лучше отдать тебя одну, чем следом явится разгневанный дракон и сожрет всех, а остальных просто убьет, разорвет, сожжет… Она слабо пискнула: — Разве ты обманут? Ты сам меня не съел. — Сразу, — уточнил я. — Не съел сразу. Но вообще мы договорились съесть тебя чуть позже. Откормленную. А если сбежишь, люди испугаются, что дракон явится мстить. Она помолчала, затем я услышал тяжелый вздох. — Гадкая ты рептилия… но людей знаешь. Они такие. Схватят, свяжут и снова отдадут тебе. На муки. — Какие муки? — возразил я. — Я тебя сразу же и съем. Даже худую. — Подавишься, — буркнула она. — Проверим? — предложил я. В ответ она швырнула через щель в меня увесистым камнем. — Сильная женщина, — сказал я с одобрением. — А ты гад чешуйчатый! — Да, — согласился я горделиво и выгнул шею, чтобы полюбоваться на свое великолепное тело с высоким, блестящим алмазными иглами гребнем, ровными плитками брони на спине, переходящей в крупную чешую на боках и мелкую — на брюхе. — Ты молодец, все время восторгаешься, какой я замечательный красавец. Я это люблю. Она озадаченно промолчала. Итак, зовут ее Мириам, она единственная дочь проводника караванов. Он уже сорок лет водит их через пустыни, прямо Моисей, но вчера случилось страшное: были потеряны два бурдюка с водой, что вообще-то пустяки, но когда у единственного на всем пути родника расположился огромный дракон, все поняли, что погибнут, если повернут назад, но так же погибнут, если попытаются достичь ближайшего, но вообще-то далекого города, с их ничтожными запасами воды. |
