|
Я сказал приподнято, уже умею так при любом случае:— Сэр Вайтхолд, я намереваюсь завтра-послезавтра отбыть в Варт Генц. А если не получится из-за вас, черепахистых, то через недельку точно.Он изумился:— Снова?— Разве я не гранд? — просил я.— Да, но Савуази грандее…— Надо малость пограндствовать и там, — объяснил я, — а то вроде обманул их, как могут подумать.Он изумился:— А вы их не обманули? Правда?Я покосился сурово, он смотрит расширенными в изумлении глазами и с распахнутым ртом.— Сэр Вайтхолд, — сказал я, — государи никогда не обманывают. Подчеркиваю, никогда! Но, конечно, если обстоятельства меняются, то приходится какие-то мелочи корректировать даже в одностороннем порядке…— Теперь понял, — сказал он задумчиво. — Сколько же старых слов в новом значении… Корректировка, надо же… Хорошо, ваша светлость, мы все выполним!Я спросил с подозрением:— А разве я что-то приказывал?— Нет, — ответил он, — но мы ничего и не выполним! Все честно. Даже без корректировки.— Размечтались, — сказал я саркастически. — Я на вас столько работы навалю, хребет треснет. И сам сверху сяду… А это что за бумага?.. Кто такой этот сэр Уильям Джефферсон? Что-то знакомым тянет, не могу вспомнить… И этот Энтони Чарльз Линтон… Что у меня с мозгами, какое-то дежавю… Они что, снова сговорились напасть на соседа, что на востоке? Мол, у него земли слишком много, надо делиться?— Да, ваше вели… тьфучество, что-то и у меня с памятью, никак не запомню! Вы не могли бы притормозить с титулами?— У самого в глазах мелькает, — признался я, — но жизнь такова, что либо вверх, либо вниз. Бывает же, что не сам выбираешь, а тебя выбирают?Он фыркнул:— Бывает? Да у меня, как и у всех, так постоянно. Всегда. Жизнь несет, как по реке, а хватаешься только за воду. Только перед глазами мелькают совсем не титулы… Ужинать здесь будете?Я махнул рукой:— Да, вели подать прямо на канцелярский стол.— Но это же немыслимое нарушение придворного этикета и распорядка…— Буду подавать пример, — сказал я, — как надо работать! И вообще этикет для человека, как сказал Иисус, а не человек для этикета.Вообще-то трапезу могу еще лучше состряпать сам, благо возможности только увеличиваются от тренировок, но не стоит в глазах слуг выглядеть чернокнижником, ведь про удобства думают прежде всего они, а добрым христианам любы аскетизм и воздержание…Сэр Вайтхолд удалился, вместо него слуга вскоре внес на блюде ломоть жареного мяса и спросил, что подать еще.— Достаточно, — ответил я. — Государь должен быть воздержанным в пище и притязаниях.Он удалился, я бросил мясо под стол, там лишь один раз коротко щелкнули челюсти, смачно чавкнуло, и снова тишина.Я наделал сочного мяса, сыра, запил большой чашкой кофе, перевел дыхание и сказал Бобику:— Охраняй кабинет. А я разомну задние лапы.В зале сэр Вайтхолд, барон Саммерсет, виконт Каспар Волсингейн, виконт Рульф и еще несколько знатных сановников переговариваются вполголоса и посматривают на меня с некоторым опасливым ожиданием.Я сказал бодро и приподнято, как должен говорить и выглядеть отец народа:— Ну-ну, заговор? Выкладывайте! Обещаю казнь через простое усекновение головы, а не вытаскивание кишок через отрезанную мошонку.— Вы так добры, ваше святейшество, — пробормотал барон Саммерсет.Рульф толкнул его в бок.— Его высочество, — прошипел он.— Чего? — не понял Саммерсет. |
