|
Перед ним кто-то склоняет выю, а кто-то не изволит. И только перед церковью мы все смиренно смиряем головы. Потому не я, а она и поведет нас…Вайтхолд перекрестился, за ним перекрестились все.— Но церковь, — поинтересовался Вайтхолд таким елейным голоском, что можно поскользнуться, — это… вы?Игнорируя выпад, я сказал очень серьезно:— Под нашей властью оказалось слишком много земель. Это очень рыхлое образование, что не сегодня завтра развалится. Слишком уж у всех свои интересы, и никто не желает исконно-посконные права делегировать центру. Единственное, что может нас удержать вместе…Запнулся, обдумывая, Вайтхолд спросил настороженно:— Что? Только не пугайте так сразу, а ласково-ласково, а то у барона сердце…— Нас может удержать от распада только превращение всех этих земель в единый рыцарский орден, — сказал я. — Наподобие тамплиеров или тевтонцев… Может быть, слыхали?.. С подчинением своего эгоистического «я» высшим интересам.— То есть, — уточнил Вайтхолд снова, — вашим?Я посмотрел на него зверем, но ответил так же елейно:— А я служу Господу, ибо паладин есмь. Я как бы посредник между Ним, всевидящим и всезнающим, и вами, ничего не видящими и ничего не знающими.— А-а-а, — протянул барон Саммерсет, — а вы, значит, что-то да видите и что-то да знаете…— Самые опасные люди, — буркнул сэр Каспар.— Почему? — спросил любознательный Рульф.— А кто их знает, что они там видят и как видят, — сказал Каспар. — Лучше уж совсем не зреть, чем видеть криво и говорить уверенно: все за мной и — галопом!Я посмотрел на него сверху вниз.— Сэр Каспар, это нужно понимать как бунт на корабле?Он сказал предельно испуганно:— Что вы, сэр Ричард!.. Как посмею?.. Вам-то мы верим! Все еще.Я кивнул и прошел дальше, стоит пройтись по всем залам, показать себя, ответить на поклоны, это же обязанности сюзерена, а самому думать, как действительно удержать воедино это аморфное образование. Пока два пути: церковь и рыцарский орден с отделениями во всех королевствах и опорными замками у переправ…Они мне верят, мелькнула мысль. Все еще. Но времени у меня не так уж и много. Прошляпил, нужно было начинать раньше. Но все делаю первый раз, а умный я, как уже не раз себе с гордостью напоминал, на лестнице, как говорят при дамах, а без них, мол, задним умом крепок, жопой думаю.Первое, опираться и дальше нужно только на Фитцджеральда, Волсингейна, Рульфа, Геллермина и подобных им безлошадных героев или младших сыновей именитых лордов, которым ничего не обломится при разделе родительского пирога, а у меня поживиться можно, еще как можно.Правда, они тоже рассчитывают получить большие земельные наделы, выстроить роскошные замки, если там нет готовых, и стать крупными собственниками, могущественными лордами.С другой стороны, их можно ловить на крючок, что крупных лордов я буду постепенно лишать прав, так что выгоднее быть при мне, в этом случае у них права останутся.Нет, это слишком откровенно. Про мое будущее усиление заикаться нельзя, это надо подавать как временное явление для военного периода, когда вся власть в интересах дела должна быть сосредоточена в одних руках, а потом, дескать, расслабимся, будем жрать и пить в три горла, наслаждаться победами.Глава 5На ночь Бобик посмотрел на меня преданно и лег у двери, дескать, никто не ворвется, всех порву, а утром я вылез из постели и чуть не упал, наступив на него босыми ногами.— Эй, парень, — сказал я с укором. — Уже петухи пропели!Он открыл один глаз, посмотрел с укором, какие тут петухи, откуда, никаких петухов не бывает, и захрапел снова. |
