|
– Ты его хотела убить? – спросил я.Она ответила негромко:– Нет.– Не верю, – сказал я зло. – А что ты делала?Она ответила почти равнодушно:– Все равно убьешь, разве не так?– Я хочу знать, – отрезал я, – за что!Она чуть поморщилась.– Ну… за преступную любовь… Это сэр Каниг, мы с ним играли еще детьми… Родители обещали нас поженить, когда вырастем, я уже тогда в него влюбилась…Она умолкла, я спросил настойчиво:– И что дальше? Она ответила с болью в голосе:– Его взяли оруженосцем к герцогу Бреддеру, там он был через несколько лет возведен в рыцари. А когда собирался возвращаться, к герцогу приехала из столицы его племянница. Он был очарован этой ведьмой, потерял рассудок, забыл обо мне и о возвращении…Я переспросил:– А она точно его околдовала с помощью черной магии?Она не сказала сразу же, что да, именно так, а как же, что я и ожидал, однако запнулась, потом произнесла тихо:– Я так решила… ибо чем еще как не черной магией можно объяснить? Хотя говорят, мужчина может за одну минуту забыть прошлую любовь и увлечься другой женщиной… Я в это все еще не верю…Я пробормотал:– Ну, это зря.– Что, – спросила она отчаянным голосом, – вы так можете? Почему?Я наконец опустил меч, а затем, подумав, со стуком вбросил его в ножны.– К сожалению, леди, – сказал я деревянным голосом, – иногда чтото в нас происходит. Отворачиваемся от красивых и верных, бросаем свои души под ноги дурам и шлюхам.Она как будто и не заметила, что минуту назад у ее горла был острый клинок, а теперь исчез.– Неужели это правда?Голос ее был полон отчаяния. Я ощутил себя как уж на сковородке, не могу смотреть в ее чистые честные и такие страдающие глаза.– Леди, – пробормотал я, – лучше вам не баловаться с этой магией… Она ведь тоже не белая. Белой не бывает, все это черное и нечестное.Она опустила голову.– Милорд, я совсем потеряла голову от отчаяния.– Подумайте, – предложил я, – если бы ваша попытка удалась? Он бы женился на вас…– Да…– Но разве вы бы забыли, – продолжал я, – что он одурманен вами, а любит другую? Что вы его держите в плену?.. Это нечестно, и вы себя будете грызть всю оставшуюся жизнь. Я же вижу, вы человек хороший, а хорошие люди почемуто совестливые.Она прошептала:– Моя магия не действует на него… наверное, сама не хочу, чтобы полюбил меня против воли…– Просто он толстокожий, – предположил я. – Мы вообще както мало чего чувствуем в этой тонкой области… В общем, леди, доброго вам дня, я откланиваюсь, так как весьма… это… спешу!Она сказала с тоской:– Вы же паладин? Так убейте меня…– За что?– За колдовство…– Вся любовь, – сказал я мрачно, – колдовство. Кааак прыгнет, бывает, когда и не ждешь, не знаешь, что и делать! А когда ждешь – не приходит, сволочь, гдето прячется. Или на другого посматривает…Она спросила с отчаянием:– Вы так меня и оставите?– Как?– Ну… не убив? Вы же должны искоренять колдовство?– А так будете мучиться дольше, – сказал я твердо. – И жизнь не покажется… эээ… раем. И всетаки, леди…Я заколебался, она спросила с надеждой:– Что?– У кого была пусть самая несчастная и безответная любовь, – сказал я невесело, – все равно неизмеримо богаче того, кто вообще не любил, не страдал, у кого не рвалось сердце от ревности и боли. |
