|
Я хмыкнул, разжег костер и, пока она, отвернувшись, подкалывала пышные волосы шпильками и подвязывала лентами, расстелил скатерть и быстро заполнил деликатесами, начиная от дивно приготовленных карбонатов и стейка и заканчивая десертом.Она подошла, глаза стали круглые, как у кракена.– Ничего себе!.. Что за мужчина, что возит с собой такое?..Я ощутил, что уела, сказал смиренно:– Было видение, что встречу вас. Вот и постарался.– Беру вас поваром, – заявила она, еще только принюхиваясь. – Какие дивные запахи!.. А это что?.. А это вот?– Все съедобно, – заверил я. – Жрите вволю, моя королева, если вы королева, – потом расскажете, как это королева Мезины очутилась в Турнедо. Потому что если у вас нет разрешения на транзит через королевство Турнедо, то к вам применимы санкции.Она сделала удивленные глаза.– Ой, вы такой умный… Такие слова запомнили! У вас голова от них не болит?.. С чего это вы такой заботливый о том, на что местный король не обращает внимания?– Вы правы, – согласился я, – здешний король уже ни на что не обращает внимание. А нынешнему правителю до всего есть дело! Говорят, лезет во все дыры как дурак какой, хочет мир спасти… Посвоему, конечно. Только ему одному понятным способом… Если вы не хыщник, мясо не потребляете, то вот рыба… правдаправда, это рыба, хоть и странная, согласен! Филе. Пробуйте сыр…Она осторожно взяла ломтик тонко нарезанного мяса, полузакрыла глаза, вдыхая нежный аромат.– Как странно, – произнесла она и тут же, вернув себе деловой тон, сказала резковато:– Конечно, нынешний дурак!– Вы слышали о нем?– Нет, – призналась она. – Знаем только, что король Гиллеберд двинул на север свою победоносную армию, чтобы включить в состав Турнедо эту провинциальную и дикую Армландию.– Хорошие слухи, – согласился я. – Узнаю пропагандистский стиль. Значит, новость, что крохотная Армландия включила в свой состав две трети Турнедо, дойдет до вас в следующем году…– Ого! А как это случилось?Я отмахнулся.– Это политика, милая леди… Вы ведь милая? И в самом деле леди?.. Ладноладно, я только спросил. Не пугайтесь, это такие пирожки, хоть и непривычные с виду, но не везде же готовят так, как в Мезине!Она медленно потребляла мясо ломтик за ломтиком; в самом деле королева, хоть и проголодалась и вообще хочет сожрать быстро и с чавканьем, так всегда вкуснее, но сдерживается, следит за каждым своим жестом и словом.Я спросил невинно:– Так как вы очутились здесь?– А вот захотела, – отрезала она независимо, – и поехала напрямик! Вамто что?– А у меня ностальгия, – ответил я, – и запоздалая любовь к этим сгинувшим майя и ацтекам из Турнедо. Это всегда так. Сперва побьешь, камня на камне не оставишь, а потом начинаешь придумывать, какие они были великие, мудрые, справедливые, замечательные, календарь составили, конец света предрекают, мудрые…– Вы это уже говорили, – прервала она в нетерпении, – заговариваетесь, сэр.– Это я при виде вас, – ответил я нагло, – вот смотрю и думаю…– Ах, еще и думаете?– Ну да, – подтвердил я, – может, мне поговорить с вами хочется, а не о чем! О чем, скажите на милость, с вами можно говорить?Я прошелся выразительным взглядом по ее фигуре, останавливаясь на выпуклостях, а впуклости пока пропуская. Она не смутилась, напротив, нахально выпятила с таким видом, мол, смотри, облизывайся, это все, что тебе доступно, но не больше.В ее руке хрустящий вафельный рожок с воздушным кремом, залитым шоколадом, пахнет сладко, но непривычно, и она сперва нюхала, потом осторожно трогала кончиком длинного острого языка…– На мою власть, – произнесла она с вызовом, – посягнули! Мой муж, король Гергент Великий, умер год назад. |
