|
— Слушай сюда!.. У тебя дочь по имени Аладель есть? Он часто закивал, глядя снизу вверх со страхом и подобострастием. — Да — да, старшенькая. У меня их пятеро, и два сына, но Аладель самая старшая, ее взяли недавно в замок прислуживать господам. Из сада вышла и пошла в нашу сторону молоденькая девушка с большим лукошком, полным крупной спелой клубники. Я определил на глаз, что ей лет четырнадцать, но юное тело уже вполне развито, хотя она пользуется, судя по всему, правом носить платье не девушки, а еще девочки, потому короткое, вроде сарафана, руки и плечи голые, а внизу потрепанный подол даже не скрывает полные поцарапанные колени. Она кротко улыбнулась мне, глаза крупные, масляные и чуточку удивленно — зовущие, взгляд радостный, словно я ее лучший друг, которого она хочет обнять за шею и посидеть у него на коленях. Я почти ощутил сладкую и горячую тяжесть ее полноватого нежного тела, чресла моментально прогрелись, а она протянула мне обеими руками лукошко. — Может быть, господин хочет отведать сладкого? Ее отец оглянулся, лицо потемнело, и он сказал непривычно резко для такого согнутого жизнью человека: — Асандра, немедленно иди домой! Она взглянула на меня с вопросом в глазах, взгляд теплый и ласковый, я отчетливо ощутил, как могу взять ее за податливые плечи и притянуть к себе, упиваясь ее чистотой, молодостью и сладостью ее горячего тела, что ждет меня, как раскрывающаяся мне навстречу устрица с ее нежной плотью внутри. Я взял горсть ягод, взамен бросил в лукошко золотую монету, услышал потрясенный вздох отца, а его дочь лишь ласково и обещающе улыбнулась, заверяя взглядом, что она так жаждет оказаться в моих руках и ощутить на себе тяжесть моего ждущего тела сильного и свирепого самца. — Очень сладко, — сказал я. — Иди домой, как отец велит, а я пока поговорю с ним. Она ласково улыбнулась мне и пошла к крыльцу. Зад ее широк и вздернут, а под тонким подолом чувствуются сильные полные ноги. Отец вздохнул, лицо несчастное, смотрит в землю и постоянно вздыхает. — Старшая такая же? — спросил я. Он вздрогнул, судорожно кивнул. — Да, Асандра всего на год моложе… Вы что?то хотите, господин? — Трудновато тебе с ними? — спросил я. — Нет — нет, я не собираюсь приглашать ее в замок, Боже сохрани!.. Она слишком, как ты понимаешь. Старайся ее держать подальше от мужчин. Он коротко и недоверчиво зыркнул на меня. — Да как ее уберечь? — Поскорее выдай замуж, — посоветовал я. — Она уже вполне, сам видишь. Пусть муж с нею мучается, а у тебя останутся еще три таких же… наверное, таких же. Это они в твою жену пошли? Кстати, где она? Он ответил угрюмо: — Она не выходит на улицу. Домашней работы много! Накормить девять человек, постирать, спрясть… а во дворе я справляюсь, девчонки помогают. — Асадель до замужества надо оставить дома, — посоветовал я, — не просто дома, а в доме! Пусть матери помогает, той одной уже трудно. Ну, ты меня понял. Он вздрогнул, на меня посмотрел со страхом и надеждой. — Да, понял… Спасибо, господин! — Не за что, — ответил я и повернул коня. |
