Ханна Брустер, когда она еще была Ханной Крофорд, жила в Глене и ходила в школу вместе с Риллой. Тогда они дружили, хотя Ханна была на три года старше. Она вышла замуж очень рано и переехала с мужем в Миллуорд. Жилось ей нелегко: тяжелая работа, малыши, не слишком работящий муж, так что Ханна редко ездила повидаться со своими прежними гленскими соседями. Рилла навестила ее лишь один раз, вскоре после ее замужества, но это было несколько лет назад, и с тех пор они не виделись. Однако Рилла знала, что они с Джимсом всегда будут желанными гостями и получат приют в доме розовощекой, доброй, щедрой Ханны.

Первую милю они одолели бодро, но вторая оказалась тяжелее. Дорога, которой редко пользовались, была неровной и изрытой глубокими колеями. Джимс так устал, что последние полмили Рилле пришлось нести его на руках. Она добралась до фермы Брустеров почти обессиленная и со вздохом облегчения поставила Джимса на дорожку возле дома. С неба, затянутого черными тучами, начинали падать первые тяжелые капли дождя, и раскаты грома раздавались совсем близко. И тут ее ждало неприятное открытие. Шторы были задернуты, двери заперты на замок. Очевидно Брустеров не было дома. Рилла подбежала к маленькому амбару. Он тоже был заперт. И никакого другого места, где они с Джимсом могли бы укрыться! У маленького выбеленного домика не было ни крыльца, ни веранды. Уже почти стемнело, и положение казалось отчаянным.

— Мы укроемся в доме, даже если для этого мне придется разбить окно, — сказала Рилла решительно. — Сама Ханна захотела бы, чтобы я так поступила. Она была бы очень огорчена, если бы узнала, что я пришла к ее дому, чтобы укрыться от грозы, и не смогла попасть внутрь.

К счастью, по-настоящему ломать ничего не пришлось. Кухонное окно подалось довольно легко. Рилла подсадила Джимса на подоконник, а затем влезла сама — в ту самую минуту, когда буря принялась бушевать вокруг самого дома.

— Ой, смотви, сколько осколков гвома! — в восторге закричал Джимс.

Рилла закрыла окно, не без труда отыскала лампу и зажгла ее. Они были в очень уютной маленькой кухне. С одной стороны к ней примыкала аккуратно прибранная, хорошо меблированная гостиная, а с другой — буфетная, полная, как выяснилось, разных запасов.

— Я собираюсь расположиться здесь как дома, — сказала Рилла. — Я знаю, Ханна захотела бы, чтобы именно так я и поступила. Я приготовлю что-нибудь для Джимса и для себя, чтобы мы могли перекусить, а потом, если дождь не прекратится и никто не вернется домой, я просто поднимусь наверх, в комнату для гостей, и лягу в постель. Самое важное в чрезвычайной ситуации — не терять голову. Если бы я не растерялась, увидев, как Джимс выпал из поезда, я бросилась бы в вагон и заставила бы кого-нибудь дернуть стоп-кран. Тогда я не оказалась бы в таком затруднительном положении. Но раз я в него попала, постараюсь выйти из него с честью.

— Дом, — добавила она, оглядывая кухню и гостиную, — обставлен гораздо лучше, чем когда я была здесь прежде. Разумеется, Ханна и Тед тогда только начинали вести свое хозяйство. Но почему-то мне казалось, что Тед не слишком зажиточный человек. Должно быть, дела у него идут лучше, чем я предполагала, раз семья может позволить себе такую мебель. Я ужасно рада за Ханну.

Гроза прошла, но дождь продолжал лить как из ведра. В одиннадцать Рилла решила, что домой на ночь никто из хозяев уже не вернется. Джимс уснул на диване; она перенесла его наверх, в комнату для гостей, и положила на постель. Потом она разделась сама, надела ночную рубашку, которую нашла в комоде возле умывальника, и, сонная, влезла в кровать, простыни на которой приятно пахли лавандой.