Мое приглашение, как я и ожидал, не вызвало у майора Кривошеева никакого энтузиазма.

– Кончай свои штучки, москвич, – заявил он. – Давай по телефону. А нужно – приезжай сам. У меня дел и без твоих заморочек – выше головы.

Я постарался ответить как можно вежливее – в том смысле, что, несмотря на фингал, который с момента нашего общения стал моей особой приметой и вызывает у меня проблемы с прекрасной половиной человечества, а также подозрительные взгляды гаишников, наша беседа в кабинете заместителя начальника МВД города К. убедила меня в том, что там работают преданные своему делу профессионалы и они не поленятся отлепить жопу от стула, чтобы узнать, кто совершил одно из самых громких заказных политических убийств последнего времени, а именно убийство историка Комарова.

– А ты знаешь? – быстро спросил майор Кривошеев.

– Полагаю, что да, – ответил я. Все‑таки сказалось общение с Мазуром. Потому что достаточно было просто сказать «да».

– Едем, – сказал майор.

Минут через двадцать он появился в моем номере вместе с капитаном Смирновым и с папкой следственных материалов прокуратуры. На том, чтобы он привез их, я особенно настаивал, а он особенно сопротивлялся, так как это было связано с какими‑то процессуальными сложностями, до которых мне, честно сказать, никакого дела не было.

К моменту их появления подполковник Егоров вполне очухался и даже подбодрился очередной порцией виски. После чего бутылку и бокал я убрал в бар, так как вести официальный разговор в такой фривольной обстановке показалось мне не правильным.

Майору Кривошееву и капитану Смирнову я представил Егорова как старшего охранной группы и человека, вполне заслуживающего доверия. Во всяком случае, при нем можно говорить совершенно свободно.

Еще до того, как появились эмвэдэшники, я предупредил Егорова:

– Ты отверг мой первый вариант. И в нетактичной форме. Я вынужден реализовать вариант номер два. Не думаю, что он тебе очень понравится. Но выбора у меня нет, Санек. И у тебя тоже. Так что сиди, слушай и не встревай.

Едва закончив с краткой процедурой знакомства, майор Кривошеев сразу перешел к делу:

– Ну, кто?

– Вы сами очень хорошо знаете этого человека, – ответил я.

– Кончай свои музыки и балеты! – попросил майор. – Давай по‑русски, можешь даже с матом, мы люди свои, поймем.

Тогда я задал вопрос в лоб:

– Вы как предпочтете: чтобы преступника указал вам какой‑то приезжий москвич или хотите найти его сами?

– Мне важно поймать преступника, понял? А как – это пятнадцатое дело! И если у тебя что‑то есть – выкладывай. Иначе я привлеку тебя за укрытие информации. Или за недонесение.

– Олег Сергеевич, – проникновенно сказал я, – ну, я могу, конечно, изложить дело так, как его вижу. Но вы и Иван Николаевич Смирнов тут же завалите меня вопросами: как, почему, чем докажешь и так далее. Правильно?

– Ну, правильно, – согласился майор. – А как ты хотел?

– Совсем по‑другому. Я хотел бы, чтобы вы сами вычислили преступника. Вы потратили на это больше месяца и без всякого результата. По одной простой причине: у вас была неверная начальная установка. И второе – вам не хватало кое‑какой информации. И то и другое сейчас есть. Попробуете?

Майор вопросительно взглянул на капитана Смирнова.

Тот немного подумал и сказал:

– Мы действительно убили на это больше месяца. С полным нулем в итоге. Может, послушаем этого москвича? Ну, еще час потеряем. А вдруг? Парень не дурак, это мы уже поняли. Мозги у него чуть набекрень, но это не довод. А?

– Излагай! – принял волевое решение майор Кривошеев.