Следующему приказу предшествовал вопрос:

– Каким образом можно проверить, отслеживает ли охранная служба телесистем случаи несанкционированного вторжения?

Макс и Николо лишь руками развели. Что значит: каким образом?

– Вам прямо сейчас начать объяснения, шеф? – поинтересовался Макс. – Или можно завтра с утра?

– Сколько они займут?

– Года три, – подумав, ответил Макс.

Николо возразил:

– Нет, не меньше четырех. Если вообще получится.

Блюмберг уже понял, что сформулировал вопрос не правильно, но он был не из тех, кто в таких вещах легко признается.

– Что значит «если»? Ты хочешь сказать, сопля зеленая, что я вообще понять этой хренобени не смогу? – хмуро уточнил он.

– Правильно, магистр! – радостно подтвердил Николо. – Вообще. Ничего. И никогда.

– И ни за какие деньги, – рассудительно добавил Макс.

– Отставить базар! Формулирую вводные: можно ли проверить отслеживание случаев несанкционированного вторжения?

– Яволь, герр оберст, – отрапортовал Макс.

– Натюрлих, магистр, – подтвердил Николо.

– Так вот и займитесь этим, сукины дети, вместо того чтобы издеваться над старым человеком, который из сил выбивается, чтобы дать вам заработать на маленький штюк вашего, мать‑перемать, брота.

– Объекты, магистр? – уточнил Николо.

– А те же, где вы лазили. Аэропорты, пристани.

– Все? – ахнул Макс.

– Ну да, все, – безмятежно подтвердил Блюмберг.

– Да это же на всю ночь! – завопил Макс и тут же перебил себя:

– Давай его убьем, а? Утопим его в его любимом «Кавказе», а? Ну, дадут нам года по два. Мы же будем в состоянии повышенной возбудимости, правильно? Зато два года лежать на тюремной койке и ничего не делать. Как, Николо?

Но Вейнцель с ходу уловил в поведении шефа нечто, сразу его насторожившее.

Поэтому он жестом прервал Макса и спросил:

– Это так серьезно, шеф?

– Серьезно? – переспросил Блюмберг. – Нет, малыш. Это не серьезно. В немецком языке нет такого слова, чтобы определить, насколько это серьезно. В русском есть, но ты все равно ни хрена не поймешь. Оно не переводится. А поэтому кончайте ваньку валять и включайтесь в работу.

– Горит тайга? – догадался и Макс.

– Горит, – подтвердил Блюмберг. – И сейчас только от вас зависит, успеем ли мы выскочить из огня.

* * *

В начале четвертого утра Макс хрипло, от долгого молчания, воскликнул:

– Есть! Тампельсдорф! Включены все мощности!

– У меня тоже, – отозвался Николо. – Рейнгард. Все мощности.

– Франкфурт‑на‑Одере!

– Бремен!

– Исланд! Что происходит, шеф?

– А вот то, Никола, и происходит. Про которое в русском языке есть слово, а в других языках мира нет. Не засекут нас?

– Исключено, – заверил Макс.

– Активность поиска по зонам фиксируется?

– Нет ничего проще. Автоматически.

– Вот и ставьте машины на автоматику и немного подождем, – подвел итог Блюмберг.

– Посмотрим, что к чему. Можете трескать свой джин, а «Кавказу» – хрен вам.

Самому мало. И запасы пополнять будет сейчас, судя по всему, не так просто.

– Судя по чему? – попытался уточнить Макс.

– Судя по международной обстановке, сынок.