Блейд выглянул в незастекленное узкое окно – ночью было отчего‑то холодно. Действительно, небо было свинцовым, вот‑вот готовым разразиться проливным дождем. Блейд пошел в умывальню. Здесь, на Паттахе словно и не знали никогда удобств, что окружали всюду на Таллахе. Впрочем, в жилищах магов может такие удобства и были. В казарме же обстановка была самая спартанская – в огромной умывальне по стенам были выбиты два желоба, в том что выше и глубже текла чистая вода. Блейд с удовольствием окунул в нее голову, чтобы стряхнуть остатки сна.

Спальных помещений по шестьдесят коек было семь – по числу отрядов. Блейд уже знал многие тонкости состязаний, правила у них, надо сказать, достаточно запутаны и сложны. Так, например, каждому игроку секстета присваивался номер. И в зависимости от номера за победу присуждались очки. Номер шестой секстета мог победить фаворита состязаний и все равно секстет получал одно очко. За победу же номера первого или второго даже над слабейшем секстету шло десять очков.

Блейд был в отряде вторых номеров, с ними жил бок о бок и изучал их. Первым в секстете Ордорима был Ристар. Блейд сперва даже немного оскорбился, но очень быстро понял, что первый секстета, это не столько лидер, сколько руководитель команды, играющий тренер. И все фавориты, о которых весь день трещал сообщатель были во втором отряде – только Шриккабор предпочел быть первым в секстете Маласта, по каким‑то одним маластцам понятным причинам. И славу Богу – не видеть эту черную рожу постоянно Блейд посчитал за счастье.

Блейд привел себя в порядок и не дожидаясь остальных пошел в столовую. Во втором отряде вообще общались мало, взаимоотношения здесь были ровные и спокойные (в шестом и седьмом отрядах, где были младшие и запасные игроки драки случались постоянно и по любому поводу, маги‑наблюдатели не препятствовали выяснению отношений). А вообще Блейду нравились его товарищи по отряду (правда, в глаза бы он им этого ни за что не сказал). Когда они вышли из чрева подводного чудовища и наконец‑то вздохнули с облегчением – неприятно провести шесть часов в тесном закрытом помещении с подрагивающими живыми стенами и знать, что находишься внутри живого существа, ощущение такое, что вот‑вот по стенкам салона желудочный сок польется – Кираб Молния сам подошел к Блейду.

– Ты совершил паломничество к Священному камню? – спросил прославленный состязатель из секстета Золотой Короны.

– Я, – спокойно сказал Блейд и представился, добавив название неизвестного ему острова, который здесь считали его родиной, а он не спорил. – А кто ты?

– Кираб Молния. Мне приятно познакомиться с тобой.

– Мне тоже, – на всякий случай ответил Блейд. После знакомства с Шриккабором он ожидал всяческих неприятностей от главных конкурентов. Но симпатичное лицо Кираба освещала дружелюбная открытая улыбка и Блейд спросил: – Ты предлагаешь дружбу?

– Сейчас нам дружить трудно, – улыбнулся Кираб. – Но если ты свыкнешься с мыслью, что в финальных боях я воткну тебе в грудь меч, то считай, что я предлагаю тебе дружбу.

– Если ты свыкнешься с мыслью, что и я могу воткнуть тебе меч в грудь, – в тон Кирабу ответил Блейд, – то я принимаю твое предложение.

– Договорились. Все рассудит ристалище.

Они хлопнули друг друга в вертикально поднятые ладони – таков был знак приветствия и доброго расположения у обитателей местного мира (хорошо, хоть не носами тереться или, к примеру, целоваться).

Но дружбы как таковой у них не получилось. И Блейд расценивал этот диалог, как заключения пакта о ненападении и честном ведении борьбы. Примерно такие же отношения у него сложились с состязателями его и первого отрядов – с членами нижних отрядов он как‑то не общался. Молодняк держался в стороне.