На самом деле сотни крошечных скачков, ведущих к прогрессу, были не такими интуитивно понятными. Как бы то ни было, это заставило Навани задуматься. Какие чудеса могла бы она сотворить, если бы знала несколько следующих прыжков, которые ее потомкам покажутся простыми? Мимо каких изумительных творений она ходит каждый день, пока они лежат, разобранные на кусочки, в ожидании того, кто их соединит?

Снова раздался гром; как она надеялась, это означает, что у Теофила и его людей дела не так уж плохи. «Быстрее!» – мысленно приказала она буресвету. К сожалению, этот самосвет вел себя странно. Хотя новый тайленский метод действительно быстро переносил буресвет, странный фабриаль впитывал слишком много. Они опустошили бо́льшую часть сфер, которые принесли с собой, но сапфир все еще едва светился. Они, казалось, впрыскивали свет не только в этот камень, но и во всю сеть самосветов и кристаллических жил.

Действительно ли это фабриаль? Навани не узнала конструкцию клетки: вокруг камня просто была натянута металлическая проволока. И зачем нужен стеклянный шар размером с ее кулак, расположенный в стороне в своем собственном углу и прикрепленный к драгоценному камню проводами?

Пока ее ученые работали, опустошая один самосвет за другим, Навани провела тыльной стороной свободной ладони по гранатовой жиле на стене.

«Действуйте быстро», – сказал Сородич.

– Мы стараемся изо всех сил, – прошептала Навани. – Мои солдаты еще живы?

«Я их не вижу. Мое зрение ограниченно, и это сбивает с толку, поскольку так было не всегда. Но я думаю, что солдаты, которых ты послала, близко. Я слышу крики рядом с самосветным сердцем башни».

Навани закрыла глаза, надеясь, что Всемогущий примет тихую молитву, раз уж нет возможности сжечь охранный глиф.

«Торопитесь, – сказал Сородич. – Торопитесь».

Она взглянула на груду самосветов. К счастью, тайленский метод позволял перемещать буресвет между различными типами камней.

– Мы пытаемся. Ты знаешь, почему спрены предпочитают разные виды самосветов?

«Потому что они разные, – ответил Сородич. – Почему человеки предпочитают один вид пищи другому?»

– И все же еда, окрашенная в разные цвета, но с одинаковым вкусом, часто одинаково приемлема для нас. – Навани кивнула на горку изумрудов. – Многие самосветы идентичны – по крайней мере, по структуре. Мы думаем, что они даже могут иметь в своей основе один и тот же химический состав.

«Цвет для спрена как аромат. Часть души объекта».

Любопытно.

«Поспешите, – опять сказал Сородич. – Повелительница боли владеет потоком трансформации, ее знания опасны. Она заполнит мое сердце – колонну – в правильном порядке своим пустотным светом. Поступив так, она исказит меня, и я стану… я стану таким же, как Несотворенные…»

– То, что мы здесь делаем, защитит тебя? – прошептала Навани.

«Да. Оно воздвигнет барьер, не дающий никому – ни человеку, ни Несотворенному, ни певцу – добраться до меня».

– Значит, оно остановит и Теофила, – сказала Навани. – От разрушения конструкции, которая блокирует Сияющих.

«Теофил обречен. Вы должны поторопиться. Навани, они снова активировали Клятвенные врата. Прибыли свежие вражеские войска».

– Как они это делают? У них есть неболомы, но способности этого ордена тоже должны быть подавлены, разве не так?

«С ними человек с Клинком Чести».

Моаш. Убийца. Навани почувствовала, как в ней поднимается гнев. К сожалению, больше она ничего не могла сделать.

«Быстрее.