– Меня попросили, – прочитал он, – рассказать о странном поведении этого человека и его спутников. Как многие из вас знают, я впервые столкнулся с этой группой, когда они бежали от Сплавленных в Селебранте более года назад. При помощи уловки они…

Нотум замолчал и посмотрел на Адолина.

«Ответь ему отцовским взглядом», – подумал Адолин. Суровым, от которого хочется съежиться внутри, думая обо всем, что ты сделал не так. Генеральским взглядом.

У Адолина он никогда не получался.

– Что ж, Нотум, вперед, – сказал он вместо этого. – Мы втянули тебя в неприятности. Это только справедливо – дать тебе шанс высказаться. Я не могу просить тебя ни о чем, кроме честности.

– Я… – Нотум встретился с ним взглядом.

– Продолжай.

Нотум опустил свой листок и громко сказал:

– Честь не умер, пока он живет в сердцах людей!

Адолин никогда раньше не слышал этого заявления, но спренов чести оно всполошило – они вскочили и начали кричать, кто в негодовании, кто в поддержку. Адолин отпрянул, изумленный внезапным взрывом эмоций со стороны этого бесстрастного племени.

Несколько приставов бросились на арену и потянули Нотума прочь, когда он снова проревел эти слова.

– Честь не мертв, пока он живет в сердцах людей! Честь не…

Его выволокли с арены, но суматоха продолжалась. Адолин неуверенно положил руку на меч. И чем же обернется этот бардак?

Келек съежился в своем кресле, в панике зажав уши руками. Он издал низкий жалобный стон и затрясся. Спрены чести рядом с ним призывали толпу к порядку, крича, что они причиняют боль пресвятому владыке.

Многие, казалось, были возмущены словами Нотума, но значительное число спренов подхватило его лозунг – и их вытеснили с трибун. В этом обществе таилось напряжение, которого Адолин раньше не замечал. Спрены чести не выступали единым фронтом; в самых глубоких водах Стойкой Прямоты скрывались секретные, но мощные течения, приводящие к разладу.

Приставы очистили трибуны – даже Шаллан и Узора вынудили уйти. Адолина проигнорировали. Когда все наконец успокоилось и осталось лишь несколько приставов, Адолин поднялся по ступенькам амфитеатра к престолу Верховного судьи. Келек раскинулся в кресле, как будто забыв о том, что всего несколько мгновений назад готов был сползти на пол и свернуться калачиком.

– Что это было? – спросил его Адолин.

– Хм? – отозвался Келек. – О, ничего примечательного. Старый спренский спор. Твое появление вскрыло вековой гнойник, молодой человек. Забавно, не правда ли?

– Забавно? И это все?

Келек начал насвистывать, что-то записывая в блокнот.

«Да они же все чокнутые, – подумал Адолин. – Эш так и сказала. Вот что делают с разумом тысячи лет пыток».

Возможно, лучше было не тыкать пальцем в кровоточащую рану.

– Сегодня все прошло хорошо для меня, не правда ли? – спросил Адолин.

– Хм? – сказал Келек.

– Один обличитель не смог опровергнуть мою точку зрения о моем отце, – начал перечислять Адолин. – Другой привел довод в мою пользу, указав, что переход на сторону, противоположную Сияющим, фактически означает службу Вражде. А потом Нотум поставил свою честь выше собственного благополучия. Для меня все прошло хорошо.

– Разве это важно?

– Конечно. Вот почему я здесь.

– Понятно, – сказал Келек. – Древние Сияющие предали своих спренов, убив их?

– Ну да, – сказал Адолин. – Но вопрос не в этом.