Каладин откинул голову назад и закрыл глаза.

– Эй, сынок! – позвал Тефт.

– Не хочу, чтобы кто-то из вас понял меня неправильно, – сказал Каладин, не открывая глаз. – Я не собираюсь сдаваться. Я не сломлен. Не больше, чем обычно. Но я устал. Очень устал. И невольно удивляюсь… спрашиваю себя… Должны ли мы продолжать сражаться? Чего мы хотим достичь?

– Победить, – сказал Рлайн. – Освободить башню. Восстановить Сияющих.

– А если мы не сможем? – Каладин наклонил голову вперед и открыл глаза. Конечно, теперь, когда он уже несколько дней обходился без Клинка, они снова потемнели. Чем дольше длились узы, тем медленнее менялся цвет. – Я должен хотя бы спросить. Возможно ли, что мой отец прав? Я начинаю беспокоиться о том, какие последствия мы навлечем на людей, если будем продолжать сражаться.

Они замолчали. И, буря свидетельница, Тефт знал, что вопрос задан не из праздного любопытства. Солдаты нечасто о таком думали. Прямо здесь, прямо сейчас, должен ли я сражаться? Есть ли лучший способ?

Тефт набрал полную ложку супа.

– Сигзил когда-нибудь рассказывал вам, ребята, как из-за меня был убит мой отец?

Остальные обитатели комнаты повернулись и уставились на него с отвисшими челюстями. Тефт знал, что слухи о его поступке ходили среди членов Четвертого моста – и в прошлом он огрызался на людей, которые задавали вопросы. Шквальные дурни.

– Что? – спросил Тефт. – Это случилось очень давно. По большей части я с этим справился. И человек не должен прятаться от того, что он сделал. Надо проветривать такие воспоминания.

Он принялся за суп, но обнаружил, что аппетит пропал. Отставил миску в сторону. Фендорана накрыла его руку своей.

– Ты был… молод, не так ли? – осторожно спросил Каладин.

– Мне было восемь, когда умер мой отец. Но проблемы начались гораздо раньше. Думаю, какие-то путешественники познакомили жителей моего родного города с этой идеей. Не совсем города. Может быть, вы о нем слышали. Талинар. Нет? Хорошее место. Пахнет цветами. По крайней мере, на моей памяти. Так или иначе, жители Талинара начали устраивать тайные собрания. Говорили о запретном. О возвращении Сияющих Отступников.

– Как ты думаешь, откуда они узнали? – спросил Каладин. – Ты дал мне буресвет, когда я умирал, – а ведь я сам не понимал, что делаю.

– Мы с Тефтом привыкли думать, – сказала Фендорана, – что группа, посетившая родной город Тефта – Предвидящие, как они себя называли, – были слугами какого-то важного светлоглазого в Холинаре. Может быть, они подслушали, что задумали люди вроде Амарама, и сбежали. Только…

– Только это было сорок пять лет назад, – подхватил Тефт. – А когда я спросил светлость Шаллан о группе, в которую входил Амарам, то по всем ее сведениям выходило, что они начали действовать меньше десяти лет назад. Но это другая история. Я лишь хотел сказать, что сам встречался с главарями только один раз, когда родители привели меня на церемонию посвящения.

Он вздрогнул от воспоминаний. Богохульные песнопения, закутанные в темные одежды фигуры со сферами, прикрепленными к маскам, чтобы изобразить светящиеся глаза – все это напугало маленького Тефта. Но худшее было впереди. Хуже всего было то, что они творили, пытаясь стать Сияющими. То, к чему они подталкивали соратников. Его мать стала одной из таких…

– Все обернулось очень плохо, – сказал Тефт.