Каладин Благословенный Бурей не умер. Его никогда не существовало.

Каладин Благословенный Бурей был ложью. С самого начала.

Он оцепенел. Безжизненная тьма была намного хуже боли. Он не мог думать. Ему не хотелось думать. Ничего не хотелось.

На этот раз Адолина не было рядом, чтобы вытащить его, заставить идти дальше. На этот раз Каладин получил именно то, что заслужил.

Ничто. И пустоту.

Навани застыла на месте. Рабониэль, внезапно сраженная невероятной болью от ловушки Навани, рухнула, выронив кинжал. Собравшись с духом, Навани опустилась на четвереньки и бросилась вперед, чтобы схватить его.

Боль была невыносимой. Но Навани испытала эти устройства на себе и знала, на что они способны. Ноги отнялись, и все же она сумела проползти вперед и вонзить кинжал в грудь Рабониэли. Она вложила в удар всю силу, навалилась на оружие, чувствуя запах горелой плоти.

Древняя закричала, корчась, и попыталась вцепиться в Навани. Однако боль сделала свое дело и помешала ей сопротивляться как следует.

– Прости, – процедила Навани сквозь стиснутые зубы. – Мне… очень жаль. Но в следующий раз… постарайся… не быть… такой доверчивой!

Боль вскоре иссякла. Навани установила фабриаль несколько дней назад с маленьким пустотным самосветом для подпитки. Он и не должен был работать слишком долго. Однако она была довольна дальностью действия. Она специально работала над этой функцией.

Навани села, обхватила себя за плечи, пытаясь бороться с фантомными эффектами боли. Наконец она посмотрела на труп Рабониэли.

И обнаружила, что веки Сплавленной дрожат, а глаза не стеклянные и белые, как у ее дочери. Навани отпрянула.

Рабониэль слабо пошевелила руками, затем повернула голову к Навани.

– Как? – спросила та. – Почему ты жива?

– Мало… света… – прохрипела Рабониэль. Она схватилась за нож в груди и вытащила его, охнув. – Больно. Я… я не…

Она закрыла глаза, хотя продолжала дышать.

Навани осторожно двинулась вперед.

– Забери… нашу тетрадь, – сказала Рабониэль. – Ты… должна бежать. Вайр… вернется.

– Ты приказываешь мне бежать после того, как я пыталась тебя убить?

– Не… «пыталась»… – проговорила Сплавленная. – Я… не слышу ритмов… Моя душа… умирает…

Она приоткрыла глаза и уставилась на Навани.

– Ты… славно обвела меня вокруг пальца, Навани. Умно. Мо… молодец.

– Как ты можешь так говорить? – спросила Навани, бросив взгляд на стол и бумаги на нем.

– Проживи… столько, сколько и я… сама сможешь оценить то… что тебя удивит. Иди, Навани. Беги… Война должна… закончиться.

Навани почувствовала тошноту. Ее замысел воплотился в жизнь, но собственное предательство, вопреки ожиданиям, причиняло боль. Тем не менее она подошла к столу и взяла блокнот.

«Мне нужно унести это из башни. Возможно, это даже более важно, чем Сородич. Способ убивать Сплавленных навсегда. Способ…»

Покончить с войной. Если и Сияющие спрены, и Сплавленные способны умирать насовсем, все это может прекратиться.

– Буреотец… – прошептала она. – В этом-то все и дело.

Рабониэль хотела положить конец войне, так или иначе. Блокнот в руках Навани был копией, и королева поняла, что оригинал окажется в Холинаре, переданный командирам армии певцов – вероятно, вместе с вакуумной камерой и металлическими пластинами.

Навани подошла к Рабониэли.

– Ты хотела найти способ покончить с этим, – сказала она.