Тьюд – в боеформе – приблизился, но остановился на расстоянии удара. Венли продолжала стоять и петь, чувствуя, что на нее нацелены сотни луков. Эта восточная равнина за холмами была странным местом – таким открытым и заросшим травой.

– Шквал. Венли?! – Тьюд повернулся и бросился обратно за укрепления.

Она поняла, что он, должно быть, только сейчас рассмотрел ее узоры. Она была одета в форму, которую он никогда не видел, поэтому, конечно, он не узнал ее на расстоянии.

– Тьюд! – крикнула она, вбирая в себя достаточно буресвета, чтобы светиться днем. – Тьюд, пожалуйста!

Он остановился, увидев ее свет.

– Моя мама здесь? – спросила она в ритме тоски. – Она жива?

– Жива! – крикнул он. – Но разум ее покинул.

– Думаю, у меня есть способ исцелить ее.

– Предательница! Думаешь, я тебе верю? Ты хотела нас убить!

– Я понимаю, – мягко сказала она в ритме утешения. – Я заслуживаю всего, что ты можешь мне сказать, и даже больше. Но я стараюсь, как никогда раньше. Пожалуйста, выслушай меня.

Он поколебался, затем снова приблизился к ней.

– А остальные знают, где мы? Знает ли об этом враг?

– Я не уверена, – призналась Венли. – Вас обнаружили человеки. Одна Сплавленная знала, но теперь она мертва. Мне неведомо, кому она рассказала.

– Что такое «Сплавленная»?

– Ты многого не знаешь. Наши боги вернулись, и они ужасны, как нас и предупреждали. Я в значительной степени ответственна за это, даже если Рлайн говорит, что они все равно нашли бы дорогу сюда.

Услышав имя Рлайна, Тьюд оживился.

– Мы должны что-то предпринять, чтобы защитить себя, – продолжила Венли. – Что-нибудь, что заставит всех оставить нас в покое.

Она вытянула руку, и маленький спрен в форме кометы взлетел из травы и начал виться вокруг нее.

– Она новичок в этом мире и немного растеряна. Но она ищет кого-то, чтобы связать и превратить в Сияющего. Как я и мои друзья.

– В прошлый раз ты пришла к нам со спренами и узами, – с упреком произнес Тьюд. – И что из этого вышло?

– Теперь будет иначе, – сказала Венли, сияя от буресвета. – Я изменилась. Можешь проверить мои слова, не спеша. Принять решение без нажима. А сейчас, пожалуйста, позволь мне увидеть маму.

Наконец он запел в ритме ветров, дал ей знак следовать за ним и пошел обратно в лагерь. Венли настроилась на ритм радости.

– Есть еще такие спрены, которые превратят слушателей в Сияющих? – спросил он.

– Да.

– Сколько их?

– Сотни.

Ритм радости стал громче внутри Венли, когда она вошла в лагерь – хотя многие, кто видел ее, напевали в ритме тревоги. Ее интересовало только одно. Старая певица сидела у тростникового шалаша.

Сердце Венли подпрыгнуло, и ритмы зазвучали чище. Живее. Джакслим действительно не погибла. Венли бросилась вперед и рухнула на колени перед мамой, чувствуя себя снова ребенком. В хорошем смысле.

– Мама! – позвала она.

Джакслим посмотрела на нее. В глазах старой слушательницы не было узнавания.

– Без нее, – сказал Тьюд, подходя к Венли, – мы теряем песни. Никто из тех, кто их знал, не спасся…

– Все в порядке, – сказала Венли, вытирая слезы.