Но… как насчет всего космера? Его всевидение не простиралось так далеко. Возможно, в конце концов ему и это удастся. И все же… Таравангиан знал планы своего предшественника и имел доступ к некоторым его знаниям. Итак, в космере царит хаос. Им правят дураки. Под предводительством сломленных богов.

Столько всего нужно сделать. Он перебрал предыдущие планы Вражды и увидел все их недостатки. Как он позволил втянуть себя в эту сделку с Далинаром? Как он позволил себе полагаться на состязание защитников? Как можно было так сглупить? Ключом к победе была возможность обеспечить свою выгоду независимо от результата. Вражде не следовало заключать сделку, которую он не мог полностью контролировать.

«Шанс еще не потерян, – понял Таравангиан, видя упущенные предшественником изысканные возможности. – Да… Далинар подготовил собственный провал. Я сумею победить его».

– Таравангиан. – Культивация протянула ему руку. – Пойдем. Позволь мне научить тебя тому, что тебе дано. Я понимаю, что сила грандиозна, но ты можешь ее контролировать. Ты справишься лучше, чем это когда-либо получалось у Рейза.

Он улыбнулся и взял ее за руку. Его переполняло ликование.

«Ах, чудесное создание! Ты понятия не имеешь, что натворила».

Он наконец освободился от слабостей тела и положения, которые всегда контролировали и определяли его. Наконец-то у него появилась свобода поступать сообразно желаниям.

И теперь Таравангиан собирался всех спасти.

115. Кредо

Да, я с нетерпением жду возможности править человеками.

Шаллан сидела при свете свечи и что-то тихо писала в блокноте. Адолин придвинул свой стул к ней.

– Она выглядит лучше, чем при нашей встрече на рынке. Но… я не знаю, Шаллан.

Шаллан отложила перо, затем взяла его за руки, взглянув в ту сторону, где – в их маленькой комнате в Стойкой Прямоте – ее первый спрен сидела на стуле, а Узор стоял рядом и напевал. Распрямились ли вялые волокна ее головного рисунка?

В разговоре с Узором они выбрали для предыдущего криптика Шаллан алетийское имя. То, которое соответствовало, насколько они могли судить, смыслу ее индивидуального рисунка.

– Кредо действительно выглядит лучше, Адолин, – сказала Шаллан. – Спасибо, что поговорил с ней.

Майя сидела на полу, скрестив ноги, в позе воина. Она не совсем оправилась, но ей точно стало лучше. И хотя она по-прежнему молчала, Шаллан сомневалась, что многие существа – люди или спрены – когда-либо произносили такие ценные слова, как Майя на суде. По любым прикидкам выходило, что Майя была одним из лучших ораторов в истории. Если не собираешься говорить много, то каждое слово должно иметь вес.

Это давало им надежду на исправление последствий того, что Шаллан сотворила с Кредо.

– Я постараюсь объяснить, что мы с Майей сделали, – сказал Адолин, когда где-то рядом зазвонили колокола спренов чести. – Но, по правде говоря, не думаю, что кто-то из нас понимает, что произошло. И я не знаток этих дел.

– Учитывая недавние события? Я думаю, ты единственный знаток. – Шаллан потянулась к Адолину и обхватила его лицо ладонями. – Спасибо.

– За что?

– За то, что ты такой. Прости меня, что многое скрывала от тебя.

– Ну, ты же мне все рассказала. В конце концов.

Он кивнул в сторону ножа с самосветом, все еще неиспользованного, который лежал рядом с ее открытой тетрадью на краю стола. Куб, присланный Мрейзом, лежал с противоположной стороны.