— Желал бы я быть с тобой всегда, — он обнял Флету и поцеловал.
— Тебе придётся быть со мной дольше, чем ты того желаешь, — лукаво улыбнулась она. — Период зачатия скоро наступит. Я могу отдалить его травами, но не стану. Я сольюсь с тобой воедино…
— Ой-ёй. — Ранее юноше уже доводилось пробовать удовлетворить её ненасытную страсть в период зачатия, и ему пришлось прибегнуть к помощи магии, чтобы этого добиться. Обычно Флета только играла в секс — игра радовала обоих, но в эти особые дни дело становилось серьёзным.
— Во всех моих обличьях, — закончила она.
— Что?
— Красный Адепт заглянул в Книгу Магии и выведал, как нам зачать жеребёнка. Думается мне, будут применены и чары, но также нам следует сблизиться, когда я пребываю в своём человеческом, лошадином и птичьем обличьях.
— Но я не способен!..
— Ты должен научиться менять свой облик, — решительно кивнула Флета. — Книга расскажет тебе, как.
— Надеюсь! — пробормотал Маш. — А заодно и мощным заклинанием потенции пусть наделит.
— Ну же, Маш, — с обезоруживающей невинностью захлопала ресницами Флета. — Разве я тебя не привлекаю?
— Ты просто сводишь меня с ума! — воскликнул юноша, толкая её на кровать и падая сверху. Девушка тихо рассмеялась.
Потом они разговаривали, лёжа в объятиях друг друга, и рассказывали о последних событиях каждого из миров. Флете приятно было услышать, что «она» выиграла ещё две игры на Турнире, и заключительное поражение тоже её расстроило.
— Но я стану обучать тебя, дабы ты не потерпел неудачу в собственном турнире, — поклялась она.
Утром явился Прозрачный. Труль провёл его и Маша в свой кабинет, где покоилась великая Книга Магии.
— Но… — запнулся было Маш.
— Сперва мы научим тебя магии трансформации, — начал Труль. — Не тревожься; ты будешь готов для кобылицы.
— И это тоже, — обескураженно кашлянул Маш. — Но… Я сын Гражданина Голубого, и мои симпатии на его стороне. Я только отправился к Прозрачному Адепту, потому что он предоставил нам с Флетой убежище, где мы могли любить друг друга открыто. Я согласился обеспечить их поступающей с Протона информацией, но никогда не предполагал, что мне придётся сражаться за враждебных адептов.
— Сие нам очевидно, — непреклонно ответил Труль. — Но дело не терпит вмешательства личных пристрастий. Пока не улажен конфликт, наши миры под угрозой. Любая сделка лучше, чем ничего. Мы нуждаемся в честном компромиссе. Ты представляешь собой не своё мнение, но инструмент, потребность в коем мы больше отрицать не можем.
— Но как же я буду из шкуры вон лезть ради стороны, с которой не согласен? То есть психологически я буду желать проиграть.
— Когда Бэйну потребовалось скрыть свою сущность, он приложил все усилия, дабы сохранить тайну, — покачал головой Труль. — На Протоне ты столкнулся с такого же рода испытанием?
— Да, но…
— И не справился с ним?
— Справился, но…
— Разве ты не можешь выполнить всё, от тебя зависящее, дабы удержать договорённость в силе?
Маш колебался. Неужели он судит о ситуации с точки зрения двойных стандартов?
— Где твоя честь? — спросил Прозрачный.
Честь. Для Маша она заключалась в том, чтобы выполнить взятые на себя обязательства как можно лучше, вне зависимости от личного к ним отношения. Он обнаружил, что внутреннее сопротивление, если смотреть на ситуацию таким образом, исчезло. |