— Нет, сие было бы подглядыванием!

— Когда она изображала Флету, — добавил Оракул.

Эта вещь понимала его слишком уж хорошо! Бэйн вызвал в памяти одно конкретное воспоминание — и был впечатлён. Агапа отлично сыграла Флету: и видом, и голосом, и поведением. Так идеально, что юноша и сам усомнился: не настоящая ли кобылка перед ним? Даже Маш, зная об устроенном спектакле, любил её в этот момент — да и сам Бэйн не устоял.

Он прогнал воспоминание и вызванные им смешанные эмоции.

— Верно, обе они великолепны, — признал он. — И мы оба виноваты перед ними. — Но теперь юноша чувствовал себя менее виноватым, чем раньше.

— Ты мог бы полюбить Флету, а Маш — Агапу, если бы не были ослеплены новизной незнакомого, — сказал Оракул.

— Верно. Но тогда бы не произошло обмена телами. Не пытайся направить нас на ложный путь сейчас, машина; мы с тобой заключили сделку.

— Заключили, — не возражал тот. — Я обучу тебя тонкостям игр, в которых тебе предстоит сражаться против Маша, чтобы твои навыки превзошли его. Но это не гарантия победы.

— Почему нет?

— В разыгрывании таблицы, да и любой игры, присутствует элемент случайности, против которого не всегда способны помочь даже лучшие навыки. Поскольку его будут обучать магии при помощи Книги Магии, он получит преимущество в любой игре с намёком на неё.

— Значит, магические игры я из списка исключу.

— А вот он включит. Таблица предоставляет вам равные возможности, и теперь ваши навыки разыгрывания её одинаковы. Ты должен обрести преимущество в науке, поскольку в магии почти наверняка потерпишь поражение.

— Я почти адепт, — напомнил ему Бэйн.

— С мощью Книги тебе не тягаться. Я знаю это, ведь Книга — мой собственный двойник. Результат турнира под вопросом.

Бэйн указал на мерцающий свет.

— Отыщи способ слить миры воедино, и турнир потеряет значение.

— Легче тебе одержать в нём победу, нежели мне — объединить два измерения, — сказал Оракул.

— Даже если я выиграю… что станется с нашими чувствами? Мой отец, Стайл, противостоит нашему союзу, поскольку тот не принесёт ему достойного наследника. Я смирился, но Маш — нет. Я чту волю отца превыше собственной любви, Маш — нет. Я и сам не знаю, от чьей победы больше пользы.

— Позволь мне ознакомить тебя с природой враждебных адептов и граждан, — предложил его невидимый собеседник. — Ты оценишь призыв лишить их контроля над измерениями.

— Верно, сие мне известно! Но я также познал любовь, и выбор нелёгок.

— Победи, и ты поймёшь, что поступил правильно. Затем, возможно, я преуспею в слиянии миров, и ты обретёшь любовь так же, как её обрёл твой отец.

— Что если я выиграю, а ты потерпишь неудачу?

— Ты молод. Пройдёт время, и ты сможешь полюбить снова. Женщину из своего мира.

— Не верю — и не желаю!

— Ты юн, — повторил Оракул.

Вернулась Агапа, и их встреча получилась довольно робкой.

— Я должна была сделать то, что должно… — начала она.

— Знаю. Как и я — с Флетой. Забудем об этом.

— Но всё же…

— Теперь мне принадлежат воспоминания Маша — а в моём собственном живом теле, и некоторые из его чувств. Они не мои, но я понимаю их. Прости, что втянул тебя в сию ужасную ситуацию; я виноват.

— Но…

— Нужда обязывает меня состязаться в умениях с альтер-эго, дабы определить, кто выиграет от нашего межмирного общения.