С этими словами он взялся руками за свои мужские гениталии и за несколько секунд, к изумлению Микки и особенно Пипа, отделил их от паха. Затем совершенно спокойно спрятал пенис с мошонкой в карман сюртучка и слегка наклонился назад, раздвинув ноги и демонстрируя открывшуюся вагину.

— Хозяин, у него член приставной, как у меня! — воскликнул Пип.

— Тихо, — Микки жестом заставил его умолкнуть. — Не болтай лишнее.

— Моя "киска" к вашим услугам, сэр, — голос робота изменился, превратившись в нежное женское контральто. — Вбирает в себя пенисы любых размеров, а половые губы могут делать сосательные движения, многократно усиливая удовольствие… А может, вам нужен анус? — И он повернулся, продемонстрировав округлый зад, отверстие в котором приглашающе расширилось. — Или вам нравится, когда вас ласкают язычком? — Робот сделал танцующее движение и вывалил изо рта розовый язык сантиметров сорок в длину, который тут же заизвивался как змея. — Видели? Чудо сексмеханики! Этот язык совершенно потрясающе ласкает и женские "киски" и мужские "шишки", вылизывает анус и особенно хорош при французских поцелуях. А что касается минета, сэр, то с таким язычком минет просто бесподобен, можете сами убедиться всего за двадцать пять долларов.

— Что? Двадцать пять баксов за минет? — возмутился Пип. — Да нам сейчас шалава сделала его всего за бакс, и продезинфицировалась в придачу!

— Тихо, Пип, — зашептал кибернетик. — Ты хочешь отсосать у него или нет?

— Хочу.

— Тогда помалкивай, слушай разговор и мотай на ус. Пригодится.

Трансвестит выпрямился, приняв оскорблённый вид.

— Я не какая-нибудь дешёвка, чтобы работать за гроши. На меня истрачены тысячи, и их надо окупить. А потому, если вы ищете себе развлечений на бакс, идите дальше. Может, кого и найдёте.

— Дружище, ты нас не так понял, — Микки улыбнулся. — Лично я согласен заплатить, хотя бы из чувства восхищения к такому чуду.

Эластичные губы трансвестита тоже растянулись до ушей.

— Вот это мне нравится. Не вы один мной восхищаетесь. Все, кто имел со мной дело, остались очень довольны, а имели со мной дело и женщины и мужчины. Вы, вероятно, гей, и вам больше нравится, когда у меня между ног торчит пенис, да? — Его рука потянулась к карману, где лежали гениталии, а тембр голоса понизился, превратившись в хрипловатый баритон. — Сперма с приятным клубничным вкусом…

— Нет, предпочитаю женщин, — смеясь, перебил его Микки.

— Прекрасно, прекрасно, — голос трансвестита снова стал высоким. — Вас какой тип интересует? Может, рубенсовский? Включаю.

Он вдруг зашипел и начал надуваться, причем надуваться не как шар, а в определённых местах. Увеличивались его бёдра и ягодицы, набухал живот, округлялись груди и щёки, под подбородком и на шее появились складки, похожие на жировые. Когда шипенье смолкло, перед потрясённым кибернетиком стоял уже не худощавый подросток, а упитанная грудастая бабёнка. Только по сюртучку, обтягивавшем её голое тело, и по маске лица можно было догадаться, что это всё тот же трансвестит.

— Видели? — воскликнул он. — А теперь потрогайте, — он подался вперёд и помял рукой полушарие собственной груди, приглашая это же сделать и Микки. — Трогайте, не стесняйтесь. И здесь трогайте, — он выставил жирную ляжку. — Вы трогайте, трогайте! Более мягкого и нежного тела вы не найдёте ни у одной натуральной женщины!

Микки удивлённо качал головой.