— Можно еще на минутку задержаться? — спросил Дэниел. — Вы намерены сказать доктору Фастольфу, что не можете продолжать расследование?

— С чего вы взяли? — резко сказал Бейли.

Он явно оправился, потому что его голос стал громким и сердитым.

— Просто, я боюсь, не забыли ли вы на минуту, что доктор Амадейро требовал от вас ради благополучия Земли именно этого.

— Я не забыл, — угрюмо ответил Бейли, — и я удивляюсь, Дэниел, как вы могли подумать, что это может повлиять на меня. И Фастольф должен быть реабилитирован, и Земля должна послать своих посланцев в галактику.

— Но в таком случае, зачем возвращаться к доктору Фастольфу? Мне кажется, сейчас нам нечего сообщить ему. Нет ли направления, в котором мы могли бы продолжать расследование до доклада доктору Фастольфу?

Бейли сказал своим обычным голосом:

— Я удовлетворен достигнутым, Дэниел. Поехали, Жискар, к дому Фастольфа.

Затем он добавил, сжав кулаки и весь напрягшись:

— И просветлите окна, Жискар. Я хочу смотреть грозе в лицо.

Бейли задержал дыхание, готовясь увидеть сверкающие молнии. Маленький салон машины больше не будет полностью закрытым.

Как только окна стали прозрачными, сверкнула молния, а через одну—две секунды загрохотал гром.

— Гроза скоро пойдет на убыль, — миролюбиво сказал Дэниел.

— Мне все равно, пройдет она или нет, сказал Бейли.

Губы его дрожали:

— Поехали.

Он старался, ради себя самого, поддерживать иллюзию человека, командующего роботами.

Машина слегка поднялась в воздух и тут же накренилась, так что Бейли навалился на Жискара.

— Выпрямите машину, Жискар! — крикнул Бейли.

Дэниел обнял Бейли за плечи и мягко притянул обратно, держась другой рукой за скобу на корпусе машины.

— Этого нельзя сделать, — сказал он. — Очень сильный ветер.

Волосы Бейли стали дыбом.

— Вы хотите сказать, что мы можем упасть?

— Нет, ни в коем случае. Ветер раскачивает машину, но она под контролем Жискара.

— Что-то непохоже!

Бейли почти всхлипнул, представив себе, как ветер кружит вокруг машины, как отрезает ей путь через защитную атмосферу.

— Нет лучшего водителя, чем Жискар, — продолжал Дэниел. — Но ветер очень силен, поэтому возможны случайные толчки и качка. Так что вы извините Жискара, что он не участвует в разговоре: все его внимание отдано машине.

Безопасна ли эта езда? Бейли чувствовал, как сжимается его желудок при мысли о такой игре с ветром. Как хорошо, что он несколько часов не ел! Он попытался думать о чем-то другом. Он вспомнил о движущихся дорожках на Земле, о том, как переходит с такой дорожки на соседнюю, еще более быструю, а затем обратно, на более медленную, умело наклоняясь в возникающем от этого ветре, идет в одном направлении по быстрой дорожке и в противоположном, по более медленной. В молодости Бейли делал это безошибочно и без задержек.

Ну, ведь и здесь то же самое! Машина на движущихся дорожках.

Нет, по правде говоря, не совсем. В Городе было строго определенное количество скоростных дорожек. Ветер там дул абсолютно предсказуемым манером, поскольку он был результатом движения. В грозу же ветер приобретал как бы собственный разум, ветер зависел от множества разных причин. Иначе говоря, это были как бы скоростные дорожки с добавочными осложнениями, дорожки бежали по-разному и резко меняли скорость.

Стемнело. Бейли ничего не видел, и стрелы молний не сияли больше, а слепили. Он открыл глаза, но это не помогало: он только сильнее воспринимал злобно грохотавший гром.