Роза была растерзана. Новенькая форма с петлицами даже треснула под мышками от напора бригадира. Он так больно целовал Розины губы, что проводница не заметила, как превратилась в женщину, а произошло это ровно в два поцелуя. Так что, когда через пару месяцев девушку начало подташнивать по утрам, она никак не связала недомогание с поцелуями бригадира.

В общем, в положенные сроки она родила.

Заваривая чай Белому – так она про себя назвала красавца блондина, – Роза более ни о чем не вспоминала, так как воспоминания были неприятны, а в поезде она жила жизнью столь же непримечательной, что и семейная, но зато стабильной. Была хозяйкой положения, стараясь уберегать себя от отрицательных эмоций тем, что сама создавала их пассажирам…

Наконец мармит закипел. Роза выставила на поднос заварочный чайник, пачку печений, сахарницу и бочком пошла к купе Белого.

– Можно к вам? – постучалась и спросила голосом столь елейно противным, что самой стало не по себе.

– Конечно конечно! – Белый поднялся с полки и распахнул перед Розой дверь до самого предохранителя. – Я вам столь благодарен! Весь вечер хотелось чаю!

– Пять рублей, – неожиданно для себя сказала Роза.

– Да да, – встрепенулся пассажир, а Роза назвала себя идиоткой, естественно, не вслух.

– Можно потом, – попыталась исправиться. – А можно и вовсе не платить, такая мелочь!

– Правда? – Белый успокоился. В двух карманах он не обнаружил ни копейки, а так как был лишен памяти, волновался, что и в других случится пусто. – Может быть, не откажетесь почаевничать со мной? Пассажиров ведь немного и вас вряд ли хватятся?

«Господи, какой он красивый», – думала про себя Роза и, ошеломленная, смотрела Белому прямо в глаза, обнаруживая в них коктебельскую волну, кусочки сердолика, небесный простор и многое многое другое из своей мечты.

– Так могу я рассчитывать на вашу компанию? – Белый тоже смотрел в самые проводницыны глаза, но не искал в них ничего, а потому и не обнаруживал.

– Сейчас, я только за чашкой!

Роза убежала, а молодой человек сел возле окна, скрестив на груди руки. Бледные пальцы особенно контрастировали с черным пуловером под горло. Он улыбался, глядя в окно, и пытался вернуть свою память…

– Вот и я! – возвестила Роза, явившись в милом ситцевом платьишке и с большой красной чашкой в руках.

– Как мило, – подтвердил Белый, вежливо встал и чуть поклонился проводнице. А может, ей только почудился этот легкий поклон.

Затем Роза разливала чай, приговаривая, что сладостей даже в вагоне ресторане нет, вот только печенье, на что молодой человек ответствовал, что это ничего, что сладкое он почти не потребляет.

– Может быть, что покрепче? – почти расслабилась проводница, глотнув свежего чая и согрев желудок. – Есть водка! – подмигнула.

Роза всегда брала в рейс несколько бутылок водки, подрабатывая перепродажей, но Белый слегка закатил глаза, подумал и ответил странной фразой:

– Пожалуй, я не пью.

– И я! – обрадовалась Роза, наврав, так как частенько перед сном выпивала грамм сто. – Станем просто чай пить!

Они посидели несколько минут молча, причем все это недолгое время Роза смотрела в ночное окно и видела там отражение Белого, который тоже смотрел на женщину и улыбался.

– Как приятно вот так вот… – произнесла Роза тихо, опустив глаза в пол, впрочем, заметив при этом, как по ковровой дорожке нагло, шевеля во все стороны рыжими усами, ползет жирный таракан. Автоматически проводница выбросила ногу вперед, ловко накрывая насекомое деревянным каблуком. Смачно треснуло.

– Вас как зовут? – спросил Белый, отставляя чашку.