В такие минуты он мысленным взором видел Малабарское побережье, Матхуру, Пуну, Бомбей с изящными и необыкновенно высокими арековыми пальмами на желтом песке… Затем – Кашмир, его Сринагар, Симлу, стада горных коз пашли шоколадного цвета, спускающихся в Кашмирскую долину, самую прекрасную в мире, со склонами Пир Панджала – горного хребта, части Гималаев. Сринагар! Город красоты…

– Господин! – вежливо окликнул его Дараян, приложив руку к голубой чалме. – Пожалуйста, чай или каву?

– Дараян, дорогой, лучше каву! Эту таинственную смесь чая с орехами я люблю с детства. Ты же знаешь, это – любимый напиток кашмирцев, ответил он слуге и другу на пенджаби.

Дараян широко улыбнулся, и улыбка блеснула, словно молодой месяц среди темных туч, в его курчавой бороде. Он принес Джавару каву, а затем Мумба разжег хукку и подал своему господину.

Джавару представлялся Сринагар – город его детства и отрочества, озеро Дал, на берегу которого стоят, раскинув ветви, четыре грациозные чинары; белоснежная мечеть с тонким минаретом вдали; древний форт на холме, окруженный домами, гигантские террасы садов, разбитые могольскими правителями – навабами. Затем Нишат Багх – сад удовольствий, поднимающийся от озера в гору десятью огромными партерами ступенями, каскад водопадов, уложенных в каменные русла, сбегающие по террасам в озеро Дал. Поляны алых цветов… Там «на заре туманной юности» он познакомился с Индирой, своей будущей женой… Он вздрогнул и, спустившись с небес на землю, увидел Мумбу и Дараяна, сидящих в стороне от него. Они пили чай и тихо беседовали о чем то на ломаном английском языке.

Мумбу он нанял еще в Момбасе, где когда то останавливался жестокий Васко да Гама, – Мумба работал там портовым грузчиком. Их объединяли любовь к природе, страсть к охоте, храбрость и острое чувство справедливости.

– Мои соплеменники работают поденщиками на кофейных и чайных плантациях за гроши! – донесся до уха Джавара угрюмый гортанный голос Мумбы – Что осталось от воинственного народа!

– А ты отточи свое копье получше! – крикнул Джавар в сторону своих слуг.

– Буйвола нельзя ранить, говорят у нас охотники, господин, его необходимо убить, иначе он убьет тебя.

– Верно говорят охотники! – бросил ему в ответ хозяин. Идите сюда, садитесь, пейте чай, а я покурю. Ты прав, Мумба, многие знатоки охоты считают, что из «великолепной африканской пятерки» – слон, носорог, буйвол, лев и леопард, – буйвол – самый яростный и опасный. Это животное природа наделила, – Джавар сделал затяжку и выпустил дым в потолок, – огромными, раскинутыми на метр рогами, которые, утолщаясь и расплющиваясь на лбу, образуют сплошную «броню». Действуя ею, как тараном, буйвол в случае опасности, сметает не только охотника, а если тот сидит в «лендровере», то и машину.

– Да, господин, это очень коварное и сильное животное, – согласился Мумба. – Однажды мы первой пулей не уложили одного из этих гигантов весом около полутора тонн, и он устремился в заросли. Затаившись неподалеку от того места, где был подстрелен, он ждал нас. Мы шли по его следу. И вдруг, ломая кусты, на нас, словно снаряд, вылетел буйвол и поддел на рога моего друга. Я отскочил в сторону и упал. Друга нельзя было спасти. Буйвол стал топтать его. Я кое как добрался до ружья и выстрелил три раза подряд.

– Сочетание неукротимой мощи с тупостью – суть этого животного. У него на редкость тупой взгляд, вы заметили? – добавил Джавар, оживившись.

– Еще бы! – подтвердил Мумба.

– Мумба! Возьми этот чертов кальян и почисти его.