|
Когда я подносил огонь к ее сигарете, во мне закипел гнев. - Вы слышали, что я сказал? Она втянула дым в легкие и медленно выпустила его из тонких ноздрей и жесткого рта. - И что с ней? Равнодушие, звучавшее в ее голосе, продемонстрировало мне лучше всяких слов, какая Дженни простофиля. - Сломана лодыжка, сломано запястье и перебита ключица, - ответил я. Она сделала еще одну затяжку. - Так и будем тут торчать? Я хочу домой. Ведь вас для того и прислали, чтобы отвезти меня? Она обошла меня и, подойдя к “бьюику”, открыла правую дверцу, проскользнула в машину и захлопнула ее. Меня охватила холодная ярость. Я рывком распахнул дверцу. - А ну вылезай, сука! - заорал я. - Можешь идти пешком! Я тебе не фраер вроде Дженни! Вылезай, или я тебя выкину! Она еще раз затянулась сигаретой, разглядывая меня. - Я и не считаю тебя фраером. Не бурчи кишками. Я заплачу. Отвези меня домой, а я заплачу за проезд. Мы посмотрели друг на друга. И тут мной овладела та же жажда секса, что и прошлым вечером. Я едва сдерживал желание вытащить ее из машины и разложить прямо на грязной, запыленной цементом дороге. Теперь ее глаза казались мне зелеными омутами обещания. Я захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль. Машина помчалась по шоссе номер три. Когда я ждал на перекрестке удобного момента, чтобы пристроиться к потоку транспорта, она спросила: - Как тебя угораздило связаться с этой дурочкой? Говоришь ты вроде на моем языке. - Сиди и помалкивай. Чем больше я слушаю тебя, тем меньше ты мне нравишься. Она рассмеялась: - Даешь! А ты штучка, парень! Она небрежно опустила любопытные пальцы на мое бедро. Я отбросил ее руку. - Заткнись и сиди смирно, а то пойдешь пешком! - рявкнул я. - Ладно. Дай еще сигарету. Я кинул ей пачку и вырулил на шоссе. Через пять минут быстрой езды мы проехали мимо ресторана “Плаза”. - А он все еще тут, - заметила она. И вдруг я вспомнил, что эта женщина провела четыре года за решеткой. Эта мысль встряхнула меня. Я отпустил педаль газа. - Куда везти? - спросил я, не глядя на нее. - Еще миля, а там первый дорожный знак слева. Следуя ее указаниям, через милю я свернул с шоссе на немощеную дорогу. Время от времени я посматривал на нее. Она сидела, отодвинувшись от меня, покуривая и глядя в ветровое стекло. В профиль ее лицо казалось высеченным из мрамора: такое же холодное и жесткое. Я думал о ее словах: “Я заплачу за проезд”. Вкладывала ли она в них тот же смысл, который придал им я? Вожделение окатывало меня волнами горячей крови. Я не мог припомнить, чтобы когда-либо испытывал такое неистовое желание, и это потрясло меня. - Далеко еще? - спросил я осипшим голосом. - Повернешь налево в конце дороги, и мы на месте, - ответила она. Она выбросила окурок в открытое окно. Я проехал еще милю и повернул налево. Впереди показалась узкая дорожка, и я замедлил ход. В конце дорожки стоял одноэтажный дощатый дом с верандой - заброшенный, ветхий, убогий. - Это твой дом? - Он самый. Я затормозил, рассматривая постройку. |
