миры", например.

     Но для всего этого еще будет время.  Прибытия  Ку-корабля  еще  ждать

долго, и он должен наполнить свои трюмы краснокрылкой. А тем временем...

     Тем временем солнце продолжало проделывать свой долгий путь по  небу.

Наступало время второго великого Совета. Вновь луга вокруг Холлоу Рок были

усеяны  фигурами  людей  и  рорков.  Тан  Карло  Харб  говорил  с  ними  с

возвышения, вооруженного у павильона.

     - Почему бы не быть постоянному миру? - спросил он. -  Разница  между

людьми и рорками не больше, чем между разными группами людей.  Дикие  люди

не доверяют гильдсменам - гильдсмены не доверяют диким людям. Да  и  между

самими дикими людьми - война, всегда только война.

     Когда он замолчал, раздался гомон. Трудно сказать,  было  это  знаком

согласия или нет. Но вот со скалы, на которой он сидел, медленно  поднялся

старый Доминик. Борода его не стала белее, но голос заметно ослаб.

     - Мир, говоришь. И война. Я мало видел  мира  и  много  войн.  Теперь

лихорадка не будет нас убивать. И  войны  и  набеги  тоже.  Год  назад  не

поверил бы в это. Я тогда ненавидел гильдсменов и ненавидел рорков. Теперь

у меня нет к ним ненависти...

     Жаль, подумал Ран, что старик не  развил  дальше  эту  тему.  Но  тут

кто-то встал и прервал мысли Рана.

     Это был один из молодых мистеров, вождь по имени Тарми. Ран почти  не

знал его. У него пронзительный голос, заставляющий всех вслушиваться.

     - ...не будет лихорадки, говоришь. Хорошо. Может быть, хорошо.  Но  я

говорю - люди не будут умирать от лихорадки, рорки  не  будут  умирать  от

лихорадки. Больше людей, больше людей,  больше  людей.  И  больше  рорков,

больше рорков...

     Он додумался. Ему трудно иметь дело с непривычными соображениями,  но

он додумался.

     -  Теперь.  Что  нужно  людям?   Краснокрылку,   верно?   Я   говорю,

краснокрылку. Сорвать ее, отделить листья, продать их. Краснокрылку.  Так.

А чего же хотят рорки? А?

     Поднялся гомон. Люди задвигались, разговаривая друг с другом.  Рорки,

повиснув между своих ног, не двигались и не издавали  ни  звука.  Роркмены

опирались на посохи (на этот раз они не  захватили  с  собой  дубинки  или

прятали  их  где-то  поблизости)  и  улыбались  своей  чуждой,  загадочной

улыбкой. Ломар чувствовал сильный запах древесного дыма и  чуть  слабее  -

запах краснокрылки.

     - ...Рорки должны есть то, что они едят всегда. А что едят рорки?

     Кто-то в толпе выкрикнул ответ. Дюжина голосов подхватила его,  потом

еще и еще.

     - Краснокрылку! Краснокрылку! Краснокрылку!

     Кивая и кивая, мистер Тарми ждал, пока они угомонятся.

     - Говорите, краснокрылку. Верно. Теперь я спрашиваю. Не говорите, что

Тарми против мира. Нет. Я только спрашиваю. Если людям нужна  краснокрылка

и роркам нужна краснокрылка, и если будет больше людей  и  больше  рорков,

рано или поздно настанет такое время, когда человек увидит краснокрылку  и

скажет: "Это мое!" И рорк увидит краснокрылку и скажет: "Это мое!"

     И он сел среди общего смятения.