имена. Их головы теперь висят там на Утесе.  Почему?  Может  быть,  старый

мистер увидел возможность разом отомстить за все  старые  и  новые  обиды.

Может, он и подумать не может о мире...

     Неважно, почему Флиндерс хочет  крови.  Будет  достаточно  крови,  он

сможет плавать в ней. И... - он повернулся и посмотрел прямо в лицо Рана.

     - Гильдсмен! Он утонет в крови!

     Все  кланы  были  здесь.  Если  бы  крик  мог  поднять  скалы,   рев,

раздавшийся после слов Жана, стер бы Утес Флиндерса в порошок.

     Убийство мирной делегации, доверчиво вошедшей в  лагерь  после  того,

как мистер принял амнистию и условия договора, было безумием.  Огражденный

в своей скалистой, дымной маленькой стране, обладая  ограниченным  мозгом,

Флиндерс и не мог представить себе мира. Он  действовал  на  таком  низком

уровне, что даже не заметил тех  выгод  и  возможностей,  на  которые  так

надеялся Харб. Флиндерс мог понять только одно: все, кто не принадлежит  к

его клану, - враги.  Враги  сами  отдаются  в  его  руки.  Тем  лучше.  Он

согласился бы ловить рыбу на дне морском, лишь бы только завлечь врагов.

     Теперь все его люди в лагере на Утесе, а Утес осажден. Война с рипами

забыта, сменившись войной с Флиндерсом. Но опыт прежней войны пригодился и

здесь.

     Осаждающие образовали круг и постепенно  суживали  его.  Одновременно

уничтожали  и  рипов.  Но  потом  положение  стабилизировалось.  Те,   что

находились вверху, не спускались; те, что были внизу, не  могли  подняться

наверх, ибо единственная тропа, ведущая  в  лагерь,  была  перегорожена  и

охранялась днем и  ночью.  Правда,  рассуждал  Ран,  дисциплина  не  может

сохраняться  долго  среди  диких  людей.  Бдительность   людей   Флиндерса

ослабеет... постепенно. Но так же постепенно... может ослабеть и осада.

     И тогда все пойдет по-старому: рипы, Флиндерс,  набеги,  лихорадка...

Неужели же эта земля  никогда  не  отдохнет?  Он  был  тем  катализатором,

который вызвал все перемены, прошлые и настоящие.  Он  должен  решить  эту

задачу.

     Скиммер - любимое детище Старчи Мантона - был предназначен  для  пяти

человек.  Ран  посадил  в  него  пятнадцать,  выбрав  самых  находчивых  и

проверенных. На  двух  диких  токов  приходился  один  хорошо  вооруженный

гильдсмен. Когда стемнеет...

     Пришлось ждать, казалось, бесконечно. Но вот ночь вспыхнула  шумом  и

светом. Отряд мушкетеров, спрятав свои мушкеты в импровизированных плащах,

которые  наспех  соорудили  им  женщины,  скрытно  подобрался  во  тьме  к

укреплениям на тропе. Тьма была такая, что вряд ли что-нибудь  можно  было

различить. Но Рану нужен был только шум.

     Под его прикрытием он  посадил  скиммер  в  малоизвестном  дальнем  и

темном углу лагеря и высадил людей. Еще дважды он проделал тоже  самое.