Последнюю строчку я прочел дважды, а затем сжег письмо вместе с конвертом и платком и развеял пепел, как того и просила герцогиня.

Что думать об этом, честно говоря, я не знал. Да и мысли были весьма противоречивые. С одной стороны, Линетт и впрямь было жаль, ясно, что она в буквальном смысле находиться в плену у Ворлиара. И, наверное, только поистине невыносимое отчаянье могло толкнуть ее на подобный поступок – написать первому встречному и буквально умолять о помощи. Но с другой – эти ее последние слова про самоубийство – больше смахивает на шантаж, да и вообще попахивает инфантилизмом, а я терпеть не могу, когда мною пытаются манипулировать. И все же было в этом письме что то такое, что заставляло меня то и дело мысленно возвращаться к этим тревожным строкам. Я увидел в этом возможность перевернуть все в свою пользу.

До этого почти всю дорогу молчавший Хаген, которого я уже нагнал, вдруг произнес:

– Только не вздумай лезть в это, Тео.

– О чем ты? – усмехнулся я.

Я ему не рассказывал о письме в платке и он, кажется, даже не заметил, что я его сжег. И все же он догадался.

– Сам знаешь, – нахмурился Хаген.

– Нет, не знаю.

– Ее отец был внучатым племянником герцога Уорена Эйвирил и ему вообще не должно было перепасть ничего из наследства этого рода, кроме фамилии и того, чем владел его отец. Но он оказался единственным, кто присягнул императору из Эйвирил и вмиг унаследовал все состояние рода. Не скажу, что осуждаю его за это, те кто знал его до присяги, говорили, что он пошел на обряд ради того, чтобы спасти жену и маленькую дочь. Но после присяги, получается, что он этой самой дочерью и пожертвовал.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – скривился в недоумении я.

– Ее растили как сверх шай гарию, – пропустил Хаг мимо ушей мои слова. – Она с тринадцати лет живет в алмазном дворце и обучают ее лучшие учителя. Когда стало ясно, что Камилла Ворлиар не сможет больше иметь детей, было решено, что именно Линетт станет второй женой императора.

– Зачем, Хаген? – снова спросил я. – Что ты всем этим мне хочешь сказать?

– Ты должен знать, – холодно сообщил он. – И чтобы она там тебе ни передала, лучше скорее избавься от этого. Может быть, тебе вдруг захочется побыть героем и спасти прекрасную деву от злого императора. Или, может вдруг, ты решишь таким образом насолить Ворлиару и отомстить. Но сразу говорю – это плохая идея. Ты можешь все испортить. Одним махом перечеркнуть все, к чему так долго стремился. Понимаешь?

– Уж слишком ты однобоко и категорично на все смотришь, – вздохнул я. – Она ведь не под присягой, а еще она ненавидит Ворлиара. а это значит, что возможно, Линетт могла бы стать нашим союзником. Или даже лучше – шпионом. У нас ведь никого нет в алмазном дворце. Да что уж там – у нас по сути никого нет. А нам уже пора подготавливать почву.

Я взглянул на Хагена. Потому что тот не сводил с меня испытующего взгляда:

– Ты вчера чуть не попался, Тео. Демон побери, да тебя вчера чуть не убили!

– И если так и дальше продолжиться, то наверняка убьют, – спокойно ответил я. – Неспящие опасные противники и я должен быть лучше готов к следующей схватке. И знаешь, я в последнее время частенько думаю о том, что мы напрасно ждем этого подходящего момента и не начинаем действовать.