– Мой господин! – выдохнул Саймон, но Ричард уже сидел, нащупывая меч. Минута ушла на то, чтобы надеть кольчугу, шлем, схватить меч и выбежать из палатки. Оруженосцы, разбуженные криками Ричарда, бежали будить рыцарей и командиров, которые спали в ближних палатках. Десять рыцарей, наспех вооруженных и оседлавших коней, которые оказались рядом, отправились к побережью, чтобы выяснить, в чем дело. Только преданность королю заставила их встать фронтом, защищая короля. Один пеший воин держал щит, другой натягивал арбалет, в то время как рядом стоящий лучник нацеливал уже готовый арбалет.

Когда поднялось солнце, воины Ричарда отразили первую атаку. Град стрел полетел в атакующих, и не нужно было быть метким стрелком, так как ряды нападающих были плотные. За первой последовала вторая атака, воины были так измождены, что Саймон видел, что больше они не продержатся. Король предпринял попытку прорваться в центр вражеских сил.

Воины Саладина ожидали чего угодно, только не такой отчаянной попытки уступающего по численности отряда. Жестокость атаки разделила центр на две части. Теперь Саймон уже не смеялся, когда летели головы. Пробивая дорогу назад, Саймон увидел графа Лестерского на земле, сражающегося пешим, и выругался. Он пришпорил коня и рванул вперед, оставляя Ричарда на помощь Лестеру. Саймон увидел лошадь без всадника и, освободив руку, заткнув меч под седло, поймал лошадь. Он подвел лошадь к Лестеру, и когда тот поднял ногу в стремя, Саймон не смог удержаться от хохота: под кольчугой у Лестера ничего не было, как у младенца!

Лошадь Ральфа де Маулеона тоже была убита, и его взяли в плен. Саймон, привычным движением заткнув меч под седло, подхватил еще одну лошадь и помчался за королем, преследовавшим обидчиков де Маулеона. Ричард разрубил одного, затем другого. Саймон, которому мешала еще одна лошадь, привязанная к седлу, успел только размозжить голову одному из неверных. Это было не смешно, но все рассмеялись, когда король поднял де Маулеона в седло, взяв его, как щенка, за ворот кольчуги.

Центр армии Саладина был разбит. Мусульмане под мощными ударами группы короля начали рассеиваться по флангам. До того, как паника охватила левый фланг, возникла новая опасность. Мусульмане нашли брешь в стене Джаффы и вполне разумно решили, что если захватят город, положение Ричарда станет шатким. Граф Лестерский отплатил королю за помощь. Его крик привлек короля, Саймона и всех, кто был рядом. Они и лучники на стенах обрушились на врага, обрекая их предприятие на провал.

День тянулся. Одна лошадь падала за другой. Во время короткого затишья к Ричарду пришел парламентер от Саладина. Ричард приказал своим людям быть начеку, но этого не потребовалось. Брат Саладина, покоренный отвагой Ричарда, прислал ему в подарок двух великолепных лошадей. Даже мусульмане не верили, что крестоносцы продержатся. Они атаковали вновь и вновь, но натыкались на неприступную стену пеших воинов Ричарда и его усталых, окровавленных рыцарей на полуживых конях. Наконец, Саладин увидел, что десятая часть его всадников лежала на поле боя, возможно, часть, втрое большая, была ранена. Если армия Ричарда и была усталой, они стояли там, где и были, и будут стоять там вечно. Саладин собрал остатки своих отрядов и удалился. Было ясно, что бой окончен. Воины упали там, где и стояли. Всадники попадали с лошадей, как мертвые. На всем дальнейшем пути в Иерусалим войска Саладина не атаковали их. Если бы Саладин снова атаковал их, он бы наверняка победил.

Хотя у Ричарда не было крупных ран, он весь был в порезах и царапинах, но проявлял стойкость. Фактически то же было и с каждым воином. Болезнь прошла по лагерю. Даже Саймон, которому удалось избежать всех болезней, неизбежных для новичков, лежал с лихорадкой в гноящихся ранах.