Она положила руку ему на грудь и услышала сильное биение сердца, почувствовала жар его тела сквозь шерстяной свитер и фланелевую рубашку. Нестерпимое желание сковало его мышцы, дыхание участилось, и длинные густые ресницы опустились, погасив золотое сияние темных глаз.

Эли слегка откинулся на диване, осторожно взял ее за талию и приподнял так, чтобы она села у него на коленях. Ее груди дразняще уперлись ему в грудь, ноги интимно обхватили бедра.

– Ты замерзла? – прошептал он.

– Да. Нет. Не знаю. – Она провела кончиками пальцев по его теплым губам. – Эли…

Он поймал ее пальцы и поцеловал их, потом провел по ним влажным шелковым языком. Улыбнулся, услышав ее возбужденное восклицание, запустил пальцы в ее волосы и приблизил ее лицо к себе.

– Слушай меня, – пробормотал он.

– Я слушаю. – Она напряглась в его объятиях, стараясь прижаться к его рту и чувствуя его жаркое дыхание на своих губах.

– Это не совсем то, что я планировал для первого раза, – проворчал он, – но сейчас мне уже все равно.

Слова застряли у нее в горле, она только покачала головой в знак согласия.

– Сейчас мы займемся любовью, – прошептал он в самые ее губы. Потом поцеловал ее быстрым поцелуем и отстранился снова. Дыхание его стало прерывистым и частым. – Пусть небеса разверзнутся, и этот чертов пансион провалится сквозь землю – мы будем заниматься любовью, и больше ничто не имеет значения. Ты согласна?

Она кивнула.

Его губы были горячими, требовательными и жадными. Вкус его поцелуя был именно таким, о каком она тосковала долгими одинокими ночами: в нем были любовь и нежность, самоотречение и страсть и воплощение всех ее грез. Она с готовностью отвечала на каждую ласку и требовала все новых и новых. «Желай меня, люби меня, останься со мной!» Его лихорадочные, почти болезненные ласки словно отвечали на ее безмолвную мольбу.

Фионе казалось, что она растворяется в жарком пламени их взаимного желания, становится бесплотной и, подхваченная буйным вихрем страсти, погружается в темные глубины плотского наслаждения, которое он дарил ей, продираясь сквозь одежду к истомившемуся по его рукам телу…

– Бр-р-р! – взвизгнула она и подскочила.

Эли схватил ее за плечи:

– Что? Что?

– У тебя ледяные руки. – Она передернулась. Секунду они смотрели друг на друга, потом расхохотались. Он опять притянул ее к себе и крепко обнял.

– Интересно, как же я могу их согреть? – провоцирующим шепотом спросил он.

– О нет, только не здесь, – взмолилась она.

– М-м, какая жалость. – Эли потерся лицом о ее волосы и стал покрывать ее шею поцелуями, в то время как его пальцы боролись с застежками на ее одежде. – А здесь?

– Здесь?… М-м… о-о… – Фиона закусила губу и тесно прильнула к его груди.

– Дай я расстегну крючки… А-ах. Так удобно?

Она кивнула, судорожно вздохнув.

– Какие они мягкие и теплые. – Она ахнула, когда он обхватил ее груди ладонями и сжал. Потом поцеловал и добавил: – Прелестные.

Фиона обхватила Эли за шею и приникла к ней лбом, позволив его рукам дразнить ее груди и восхищаться ими. Он провел по гладким округлостям костяшками пальцев, потом накрыл их ладонями. Подразнил нежные соски кончиками пальцев и сдавил напрягшиеся болезненные бугорки. Фиона застонала и потерлась бедрами о его колени.

– Какого они цвета? – прошептал он ей в ухо.