И они определенно отличались от тех роев, которые я видел раньше. Они стали более плотными, более оформленными, более массивными. Эти рои весили уже не три фунта, а, скорее, фунтов десять или даже двадцать. А может, и больше. Может, и все тридцать фунтов. Они приобрели реальный, ощутимый вес.

Я ждал. И оставался на месте. Какая‑то отстраненная часть моего сознания размышляла о том, как рои перестроятся на этот раз, когда доберутся до меня, какую тактику они используют? Может быть, окружат меня кольцом со всех сторон? Останутся ли несколько роев поодаль, на страже? И как отреагируют они на ревущий мотоцикл?

Ничего подобного. Рои летели прямо ко мне и перестраивались в полете – сначала в ряд, потом в нечто вроде вогнутого клина. Я слышал низкий вибрирующий гул. При таком большом количестве роев звук был гораздо громче.

Пульсирующие черные колонны были уже в двадцати ярдах от меня, потом в десяти. В самом ли деле они теперь двигались быстрее, или это мне только показалось? Я подождал, пока рои окажутся почти рядом со мной, и тогда отпустил сцепление и выжал газ на полную мощность. Мотоцикл рванулся вперед. Я пролетел прямо сквозь первый рой – черное облако сомкнулось вокруг меня, а в следующее мгновение осталось позади. Я вел мотоцикл прямиком через пустыню, к двери лаборатории, и не осмеливался оглянуться. Это была совершенно дикая поездка, но длилась она всего несколько секунд. Когда мы доехали до лаборатории, я бросил мотоцикл на песок, подставил плечо под руку Чарли и подтащил его к двери.

Рои отставали от нас на целых пятьдесят ярдов, когда я сумел наконец повернуть ручку, потянул дверь на себя, просунул в щель ногу и пинком распахнул ее пошире. При этом я потерял равновесие, мы вместе с Чарли буквально ввалились в коридор и упали на бетонный пол. Дверь автоматически захлопнулась и больно ударила нас по ногам, которые торчали наружу. Я почувствовал резкую боль в лодыжках – но, хуже того, дверь так и не закрылась. Мешали наши ноги. Сквозь приоткрытую дверь я слышал, как нарастает низкий вибрирующий гул – рои быстро приближались.

Я кое‑как поднялся на ноги и втащил безвольное тело Чарли внутрь коридора. Дверь закрылась, но я знал, что это – пожарный выход, и дверь, хотя и бронированная, закрывается негерметично. Наночастицы смогут проникнуть сквозь нее внутрь. Я должен был затащить нас обоих в воздушный шлюз. Мы будем в безопасности только после того, как закроется наружная стеклянная перегородка.

Пыхтя и потея, я затащил Чарли внутрь воздушного шлюза. Я усадил его поперек камеры, привалив спиной к боковой стенке, чтобы его ноги не мешали перегородке закрыться. Поскольку в воздушном шлюзе во время обработки мог находиться только один человек, я вышел наружу. И стал ждать, когда стеклянная дверь закроется.

Но она не закрывалась.

Я осмотрел стены в поисках какой‑нибудь кнопки, но ничего такого не нашел. В камере шлюза горел свет – значит, электричество не было отключено. Но дверь не закрывалась.

А я знал, что рои быстро приближаются. В комнату по ту сторону шлюза вбежали Мае и Бобби Лембек. Я видел их сквозь вторую стеклянную дверь. Они размахивали руками, очевидно, показывая мне, чтобы я тоже вошел в шлюзовую камеру. Но это не имело смысла. Я сказал в микрофон:

– Я думал, в шлюз надо заходить по одному.

У них не было раций, и они меня не услышали. Оба лихорадочно размахивали руками – заходи, заходи!

Я показал два пальца и вопросительно поднял брови.

Они замотали головами, показывая, что я не понял сути дела.

Я заметил, что у моих ног заклубился черный туман. Наночастицы начали просачиваться через дверь в коридор. Они проникали сквозь щели по периметру бронированной двери. Теперь у меня оставалось всего пять‑десять секунд.

Я вошел в шлюзовую камеру. Бобби и Мае закивали головами, показывая, что я все делаю правильно. Но дверь все равно не закрылась. Теперь Бобби и Мае начали делать другие жесты, как будто что‑то поднимали.