– Здравствуйте, мистер Блэар! – По совершенно непонятным для Блэара причинам, Джессуп, швейцар Общества, всегда относился к нему с подчеркнутым вниманием и заботой. Он принял у Блэара шляпу и пальто, потом провел его в глубь гардеробной, поставил перед ним чай, молоко и спросил:

– Как вы себя чувствуете, сэр?

– Познабливает, но не сильно, так, самую малость. – После захода в пивную Блэара трясло уже так, что теперь чашка с чаем едва удерживалась у него в руке.

– От крепкого чая вам станет легче, сэр. Рад снова вас видеть, сэр.

– И я рад тебя видеть, Джессуп. Епископ еще здесь?

– Его светлость еще здесь. Ему только что понесли сыр и портвейн. Отдышитесь немного. Я с огромным интересом следил по газетам за вашей работой, сэр. Надеюсь, о вас еще не раз напишут.

– Я тоже надеюсь.

– Как вы полагаете, сэр, вы сможете идти сами?

– Думаю, что да. – Приступ ослабевал. Блэар тяжело поднялся, и Джессуп прошелся щеткой по его пиджаку.

– От джина у вас сгниют все внутренности, сэр.

– Спасибо, Джессуп. – Блэар, чувствуя себя немного взбодрившимся, направился к выходу из гардеробной.

– Епископ в библиотеке карт, сэр. Но, пожалуйста, будьте поосмотрительнее. Он сегодня не в настроении.

Библиотека карт служила материальным подтверждением вклада Королевского общества в географические открытия, исследования и в процесс познания. Начало ей положила Ассоциация исследователей Африки. На висевшей в зале огромной карте были нанесены маршруты всех экспедиций, какие в свое время организовывались, финансировались и поддерживались Обществом: экспедиции Мунго Парка вверх по Нигеру, Бертона и Спика на озеро Виктория, Спика и Гранта по Белому Нилу, экспедиции Ливингстона в Конго и Бейкера в Уганду, когда он разыскивал Спика. По всем стенам библиотеки от пола до потолка тянулись полки с книгами, атласами и картами, верхнюю часть помещения опоясывала галерея, опиравшаяся на чугунные колонны: туда вела небольшая винтовая лестница. Через стеклянную крышу в помещение проникал мягкий рассеянный свет. В самом центре библиотеки возвышался на постаменте глобус; официальным имперским цветом, розовым, на нем были обозначены британские владения, опоясывавшие весь земной шар.

Возле глобуса стоял епископ Хэнни, высокий мужчина средних лет в черном шерстяном костюме с характерным церковным воротником наподобие перевернутой буквы «V». Большинство англичан одевались в черное, и потому казалось, будто вся страна постоянно пребывает в трауре; однако на епископе строгие цвет, покрой одежды и белоснежность воротничка лишь оттеняли и подчеркивали совершенно неподходящие для священнослужителя силу, решительность и энергию, а также резкость и прямоту его взгляда. Лицо у епископа было румяное, красногубое, волосы, когда то темные, но успевшие поседеть, ликующе загибались на висках вверх; такими же торчащими были и брови.

– Садитесь, Блэар, – проговорил епископ. – Вид у вас такой, словно вы прямо из ада.

К столу для географических карт, на котором стояли сыр и портвейн, были придвинуты два стула с высокими спинками. Блэар принял приглашение и рухнул на один из них.

– Весьма рад возможности снова увидеться с вами, Ваша Светлость. Простите, что опоздал.

– От вас разит джином. Выпейте лучше портвейна.

Хэнни наполнил бокал Блэару, потом налил себе.

– От вас вообще плохо пахнет, Блэар. Растрата благотворительных фондов, сознательное неподчинение приказам, подстрекательство к работорговле – Господи, ну и перечень! Вы поставили в неудобное положение и Королевское общество, и наше министерство иностранных дел. А ведь я вас рекомендовал!

– Из фондов я взял только то, что мне задолжали.